можно ли православным слушать мантры и медитировать

Можно ли православным читать и слушать мантры?

Сегодня любой современный человек перенасыщен различной информацией – как полезной, так и ничего хорошего для него не несущей, и даже наносящей вред. Отовсюду звучат призывы улучшить качество жизни, заняться самопознанием и личностным ростом, обрести счастье и спокойствие, улучшить здоровье. Но если исследовать корни большинства подобных призывов, то «тянутся» они из учений неоиндуисткого толка, которые советуют приобщиться к медитации – читать и слушать мантры. При этом акцент делается на то, что такие практики не имеют никакого отношения к философии или религии. Но читать и слушать мантры, значит, медитировать, то есть, практиковать духовность Востока. Безопасна ли такая медитация для православной души?

Восточная медитация в свете Православия

Выбирая духовную практику Востока, читая и слушая мантры, верующий осознанно и добровольно (или не понимая) совершает важный мировоззренческий выбор, который волей-неволей:

Уверения тех, кто пропагандирует чтение и слушание таких «песен» и уверяет, что мантры не оказывают существенного влияния на судьбу, изначально ложные. Легкомысленный подход к этой духовной практике уже привел к тому, что она частично используется в психологии и педагогике, влияя на неокрепшее детское мировоззрение.

Не так давно в мире появилось направление под названием «интегративная медицина». Ее цель – объединение европейской медицины с восточными практиками. И в качестве одного из вида психотерапии активно используется медитация – больным предлагается читать или слушать мантры. Такие манипуляции даже имеют красивое название – молитвотерапия. Здесь смешалось все – медицина, медитация и молитва. Сделано это для того, чтобы осовременить языческое миросозерцание, сделав его привлекательным и даже одухотворить православием.

Любой священник, услышав о том, что христианин занимается медитацией, скажет, что такая духовная практика считается оккультной (от слова «культ» – поклонение лжебогу). Она как бульдозер сравнивает под один уровень такие понятия, как Творец и тварь, Создатель и творение, отрицая то, что человеческая природа от рождения греховна и нуждается в Боге. Медитация предполагает изучение духовного мира. Но человек не должен исследовать эту сторону бытия, ему достаточно просто готовиться к ней, проживая земную жизнь в послушании Господу.

Что говорили о медитации святые?

Среди святых послушников о медитации высказывались:

Ни один православный священник не выскажется о медитации положительно.

Опасно и недопустимо стремиться к переживанию особых духовных состояний. Христианский духовный опыт противится этому. Познавать Бога и Его мир можно только посредством молитвы, которая предполагает общение с Творцом. Только Всевышний решает, насколько «глубоко» человек может «погрузиться» в Него.

Восточная духовная практика никогда не существовала без опоры на определенное религиозное мировоззрение. И если бессмысленно следовать тому, что диктует мода, можно совершить кучу ошибок в религиозной области. А это, по мнению французского философа Габриэля Марселя, обязательно приведет к гибели души.

Источник

Можно ли православным слушать мантры и медитировать

«Нам уже сегодня надо думать о том, что и как мы будем говорить молодому поколению».
Читать дальше

Тема недели: Благоверный князь Александр Невский: жизнь, эпоха, наследие

Новые материалы

Для того чтобы ответить на этот вопрос, давайте разберемся, что же такое медитация. Большинство словарных определений этого слова так или иначе сводятся к тому, что это «состояние глубокой умственной сосредоточенности на чем-нибудь одном, отрешенность от всего остального; действие, приводящее в такое состояние»[1]. Именно на такое широкое понимание мы и будем опираться в данной публикации, потому что с ним смогут согласиться большинство исследователей этого вопроса. Взяв за основу это определение, мы можем сделать вывод, что все люди время от времени практикуют медитацию, не всегда о том подозревая. Если вы любите смотреть на звезды, созерцать горящее пламя костра или текущую воду, слушать музыку, полностью в нее погружаясь, внимательно и с чувством рассматривать живопись — то вы регулярно медитируете.

К сожалению, сегодня для многих слово «медитация» ассоциируется с деятельностью сомнительных сект, однако сводить эту практику к чему-то сектантскому является ошибкой — как и считать ее атрибутом исключительно восточных религий. Латинское слово meditatio означает просто «размышление». Со временем оно стало большей частью использоваться в религиозном контексте, и в христианстве «медитировать» в первую очередь всегда означало молитвенно читать стихи Библии и благоговейно размышлять над ними. В восточной христианской традиции это понятие чаще всего передается терминами «поучение» (в значении размышления над священным текстом) и «богомыслие». При разговоре о религиях Индии (индуизме, буддизме и др.) словом «медитация» обычно переводится санскритское дхьяна, означающее созерцание или особую сосредоточенность (концентрацию) сознания на объекте созерцания, которая чаще всего предполагает постепенное отстранение от мыслей. Таким образом, есть некоторая разница в понимании медитации в христианском и восточном контекстах, однако это не означает, что христиане помимо богомыслия не практикуют также и дхьяну. В научных монографиях мы читаем о том, что прямым аналогом этого слова в христианской литературе является термин «созерцание»[2].

Сегодня некоторые православные христиане критикуют медитацию и противопоставляют ее молитве[3], однако это происходит лишь от незнания того, что в христианстве с самых первых веков сложились свои созерцательные практики. Кроме того, некоторые православные авторы неправомерно ограничивают и сам термин «молитва», сводя его к одному лишь словесному диалогу человека с Богом. На самом же деле медитативно-созерцательная молитва без слов и мыслей (по сути дхьяна) признавалась наиболее высокой у многих восточнохристианских мистиков, например, у Аввы Евагрия Понтийского, свв. Иоанна Кассиана Римлянина, Исаака Сирина, отцов-исихастов. У последних также описывается довольно разработанная техника, включающая в себя особые вспомогательные «якори» для внимания: концентрацию на дыхании, сердцебиении, неподвижное положение тела и т.п. (они являются вспомогательными по отношению к основному «якорю» — словам молитвы, которые также становились ненужными по достижении бессловесного созерцания). С IV в. традиционным «якорем» для внимания постепенно становятся четки, пришедшие в христианство с Востока. В научной литературе встречаются случаи применения термина «медитация» к практикам исихазма[4]. Бессловесно-созерцательное предстояние христианских подвижников перед Богом по своим формальным принципам ничем не отличается от медитаций теистических восточных религий.

Наконец, противопоставлять молитву и медитацию совершенно не нужно, потому что словесная молитва — и есть форма медитации, т.е. глубокое сосредоточение (концентрация) на словах молитвы. В монографии известного христианского автора Томаса Занзига, посвященной христианской медитации, дается следующее ее определение: «Христианская медитация — это форма молитвы, во время которой делается упорядоченная попытка осознать и осмыслить откровения Бога»[5].

Христиане используют практику медитации в восточном смысле и сегодня, хотя немногие так ее называют. Любой желающий может открыть утреннее правило православного молитвослова и увидеть там следующие слова:

«Востав от сна, прежде всякого другого дела, стань благоговейно, представляя себя пред Всевидящим Богом, и, совершая крестное знамение, произнеси:

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, Аминь.

Затем немного подожди, пока все чувства твои не придут в тишину и мысли твои не оставят все земное, и тогда произноси следующие молитвы, без поспешности и со вниманием сердечным…»

Такая же рекомендация дается в канонических молитвах перед чтением Псалтири. По своей сути эта инструкция ничем не отличается от тех, которые вы можете найти в любом современном пособии по медитации — как религиозной, так и светской. Многие медитативные техники восходят к древним классическим текстам индуистской и буддийской литературы, посвященным созерцанию. Так, например, в шестой главе «Бхагават-гиты» Кришна объясняет своему ученику Арджуне искусство медитации (дхьяны):

«6.11. Устроив в чистом месте сиденье, не слишком высокое или низкое, покрытое травой куша, шкурой лани и тканью;

6.12. Сев на это сиденье, следует заниматься йогой для самоочищения, сосредоточив ум на одной точке и обуздав мысли, чувства и действия.

6.13-14. Держа шею и голову прямо, устремив свой взор на кончик носа, не смотря по сторонам, умиротворившись, избавившись от страха, стойко сохраняя обет целомудрия, покорив ум, йог должен сесть, медитируя на Меня и устремившись ко Мне как к высшей цели»[7].

Как в православном молитвослове, так и в «Бхагават-гите» мы видим, что подвижник должен:

Интересное свидетельство о медитации — созерцательной молитве без слов — встречается у такого известного православного пастыря, проповедника и миссионера, как митрополит Антоний Сурожский. Предлагаем прочесть его рассказ и сравнить с приведенной выше цитатой из «Бхагават-гиты»:

«Лет двадцать пять тому назад, вскоре после того как я стал священником, меня послали служить перед Рождеством в дом престарелых. Там была одна старушка, которая впоследствии умерла в возрасте ста двух лет. Они подошла ко мне после первой службы и сказала: “Отец Антоний, я хотела бы получить совет о молитве”. Я предложил: “Тогда обратитесь к отцу такому-то!” Она ответила: “Все эти годы я обращалась к людям, у которых, как считается, есть знание о молитве, и никогда не получила от них дельного совета. И я подумала, что вы, который, вероятно, еще ничего не знаете, может быть, случайно скажете что-нибудь полезное”. Это было очень обнадеживающее начало! Я ее тогда спросил: “А в чем ваша проблема?” И старушка моя ответила: “Вот уже четырнадцать лет я почти непрерывно твержу Иисусову молитву и никогда не ощутила Божие присутствие”. И тогда я действительно по простоте сказал ей то, что думал: “Если вы все время говорите, когда же Богу слово вставить?” Она спросила: “А что же мне делать?” И я сказал: “После утреннего завтрака пойдите в свою комнату, приберите ее, поставьте кресло поудобнее, так, чтобы за его спинкой остались все темные углы, которые всегда есть в комнате у пожилой женщины и куда упрятываются вещи от посторонних глаз. Зажгите лампаду перед иконой и потом оглядитесь в своей комнате. Просто сидите, глядите вокруг и постарайтесь увидеть, где вы живете, потому что я уверен, что если вы молились все последние четырнадцать лет, то вы очень давно не замечали своей комнаты. И потом возьмите вязание и в течение пятнадцати минут вяжите перед лицом Божиим; но я запрещаю вам произносить хоть одно слово молитвы. Просто вяжите и старайтесь радоваться на тишину своей комнаты”.

Она подумала, что это не очень благочестивый совет, но решила попробовать. Через некоторое время она ко мне пришла, говорит: “А знаете, получается!” Я спросил: “А что получается?” — потому что мне было очень любопытно, как сработал мой совет. И она говорит: “Я сделала, как вы сказали: встала, умылась, прибрала свою комнату, позавтракала, вернулась, удостоверилась, что кругом нет ничего такого, что будет меня раздражать, а потом устроилась в кресле и подумала: Ох, как чудесно! Передо мной пятнадцать минут, в течение которых я могу ничего не делать — и не чувствовать себя в этом виноватой. Потом огляделась вокруг и действительно, впервые за много лет, подумала: какая уютная у меня комната! Окно в сад, комната удобная, достаточно просторная и для меня и для вещей, которые скопились за годы… И (прибавила она) я чувствовала такую тишину, потому что комната была так мирна. Тикали часы, но ничто не нарушало тишину, их тиканье только подчеркивало окружающий покой. Через некоторое время я вспомнила, что должна вязать перед лицом Божиим, и тогда взяла вязание, и все больше и больше чувствовала тишину. Спицы звякали о ручки кресла, часы тикали мирно, не о чем было волноваться, не надо было напрягаться; и постепенно я стала замечать, что эта тишина — не просто отсутствие шума, а (как она выразилась) “имеет густоту”. Она состояла не из отсутствия, пустоты, а в ней было присутствие чего-то. Тишина имела плотность, содержание, и она начала вливаться в меня. Окружающая тишина начала заполнять меня и сливаться с тишиной во мне”. И под конец она сказала нечто очень красивое, что я потом встретил у французского писателя Жоржа Бернаноса; она сказала: “Я вдруг заметила, что эта тишина есть присутствие; и в сердцевине этой тишины был тот, Кто — сама Тишина, сам Мир, сама Гармония”.

После этого она прожила на свете еще лет десять и говорила, что всегда может найти тишину, когда сама спокойна и тиха. Это не означает, что она перестала молиться, а означает, что она могла поддерживать это созерцательное безмолвие некоторое время; затем ее ум начинал рассеиваться, и тогда она обращалась к словесной молитве, пока ум не становился снова спокойным и устойчивым; и тогда она от слов снова возвращалась в прежнее безмолвие. Очень часто это могло бы произойти и с нами, если вместо того, чтобы хлопотать и что-то “делать”, мы сумели бы просто сказать: “Я — в Божием присутствии. Какая радость! Давай-ка я помолчу”»[6].

Описанная здесь практика и ее результат является общим местом опыта как христианских, так и восточных мистиков. Интересно, что бабушка, о которой рассказывает митрополит Антоний, передала пережитое ею в выражениях, предполагающих недвойственное единство Бога и мира, что сближает ее скорее с восточными, нежели с христианскими мистиками (хотя опыт, весьма близкий к недвойственности, и основанное на нем богословие можно найти и в христианстве: вспомним, например, Иоанна Скотта Эриугену и Майстера Экхарта).

Таким образом, не отрицая многочисленных догматических различий между христианством и восточными религиями, можно утверждать наличие сходства между духовными практиками Запада и Востока — по крайней мере по форме. Впрочем, вполне допустимо говорить и о перекличках духовного опыта, хотя здесь, конечно же, есть свои нюансы и оттенки. Несмотря на то что в православной традиции не принято употреблять слово «медитация», суть от этого не меняется: данная практика издревле применялась христианами и будет продолжать применяться.

[1] Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992.

[2] Jean L. Kristeller (2010). «Spiritual engagement as a mechanism of change in mindfulness- and acceptance-based therapies». Ruth A. Baer; Kelly G. Wilson. Oakland, CA: New Harbinger. pp. 152-84, p. 161 утверждается «В христианстве термин “созерцание” идентичен термину ”медитация” в его современном употреблении».

[3] Леонов В., протоиерей. Основы православной антропологии: учебное пособие, Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2013. Стр. 346.

[4] Goleman, Daniel (1988). The meditative mind: The varieties of meditative experience. New York: Tarcher.

[5] Christian Meditation for Beginners by Thomas Zanzig, Marilyn Kielbasa, 2000.

Источник

Может ли православный человек заниматься медитацией?

В обществе в последнее время растет популярность различных эзотерических практик. Появилось даже мнение, чтобы между молитвой и медитацией много общего. Однако православная церковь в этом отношении занимает категоричную позицию, однозначно считая медитацию грехом.

Медитация и молитва

Об общих чертах молитвы и медитации говорят поклонники эзотерики и неоиндуисты. За счет этого они пытаются сделать свои учения более солидными в глазах общественности. Священнослужители заявляют, что эти явления имеют разные духовные корни, поэтому православный человек не может и не должен медитировать.

О греховной сущности медитации говорит ученик старца Силуана архимандрит Софроний. По его словам, выход в астрал без покаяния является губительным и даже смертельным для человеческой души.

Суть медитации

Если рассмотреть, чем является медитация, получится, что человек пытается самостоятельно вознестись на небо. Он отрывается от повседневных проблем, вознося свой разум к небу. В таком состоянии его переполняет гордость, один из опасных и коварных грехов, поэтому о духовности такой практики с религиозной точки зрения говорить не приходится.

Более того, на небе, как утверждают священнослужители, такой человек неизменно встречает дьявола. Не осознавая этого, он продолжает любоваться своей мнимой духовностью. Отказывается признавать реальность, начинает жить в иллюзорном мире, красуясь сам перед собой. В результате все это неизбежно приводит к помрачению ума.

В этой связи стоит еще раз задуматься, с какой целью на землю спускался Спаситель. Одной из целей Иисуса Христа было подготовить людей к Царствию Небесному. Однако путь на небо должен быть не связан с медитацией и мнимыми духовными практиками. Это должен стать путь смирения и покаяния.

Как противостоять этому?

Стоит признать, что современному человеку несложно запутаться, когда вокруг ему предлагают все новые духовные практики, утверждая, что именно они являются истинными. Очень важно научиться противостоять в такой ситуации.

Самое главное, что следует для этого сделать, это осознать, что за психикой каждого человека, его сознанием и душой сегодня ведется настоящая охота. Психическому здоровью человека сегодня как никогда угрожают организации, использующие действенные технологии манипуляции сознанием.

Способы воздействия на духовную сущность человека

Существует несколько направлений, по которым появляются все новые средства манипуляции. К ним относятся:

Отдельно стоит остановиться на методиках, которые используют современные достижения науки вместе со старинными эзотерическими технологиями.

Существенные отличия медитации от молитвы

Слово «медитация» имеет латинское происхождение и пришло с христианского Запада. Здесь оно всегда воспринималось в двух значениях. Во-первых, это глубокое философское размышление над важной интеллектуальной проблемой. Во-вторых, отражение умственного сосредоточения на конкретном религиозном предмете. Оба эти смысла означают человеческую инициативу, направленную на сосредоточение духовных и умственных сил.

Ключевое отличие от молитвы заключается в том, что медитация не предполагает духовного диалога с Господом, не требует живого ответа со стороны Всевышнего. Всего этого можно добиться только в молитве. А ведь это важная составляющая христианской религии, которая базируется на живом Богообщении, постоянном взаимодействии верующего человека с Господом.

Важное отличие православия в том, что оно предоставляет возможность живого и непосредственного Богообщения. Во многих других религиях подобная духовная практика отсутствует. В первую очередь, это касается буддизма и индуизма, которые христианскими богословами считаются языческими верованиями. По этой причине в этих религиях отсутствует понятие молитвы, а религиозный опыт человек получает исключительно через медитации.

Медитации нельзя делать, не потому что их запретили апостолы.
А потому, что медитации — это составная часть буддизма, индуизма и других устаревших эволюционных религий, которые не просто устарели, а вредные и опасные. Там верят в Безличностный Абсолют. А настоящий бог мироздания — ЛИЧНОСТЬ.
Бог дан в упрощенной концепции иудеям как Элохим, как Святая Троица в христианстве, как Аллах в исламе.
Бог мироздания — Райская Троица.
Поэтому можно исповедовать любую из трёх «божеских» религий для практики поклонения Богу: иудаизм, ислам или христианство.
А исповедовать «дьявольские» религии типа буддизм нельзя.
Это ведёт человека в ад.
Он не пройдет посмертный Суд.
Отсюда и рекомендация: не занимайтесь медитацией. Не занимайтесь йогой.
Читайте «Книга Урантии» и выполняйте обряды христианства.

В таких практиках человек открывает себя внешним силам. Зачем Господь после грехопадения дал человеку «кожаные ризы», то есть закрыл его от этих внешних сил? Чтобы человек не повредился, так как утратил чистоту и общение с Богом. Та нравственная чистота, о которой говорится в йоге, это суррогат пропитанный гордыней и самообольщением. Такие практики всегда заканчиваются психическим повреждением и после мнимого развития способностей приводят к полному отрачиванию обычных функций (слуха, зрения, а также развитие онкологии или других болезней). Как правило бывшие адепты этих практик, сходя с Олимпа, либо выпадают из поля зрения новичков либо по гордыне молчат. Бесы ненавидят человека и всегда ждут, когда он им откроется, чтобы поглумиться.
Всем разумения в Господе Иисусе Христе.

Ой Господи да неужели непонятно, почему РПЦ будет утверждать, что медитация это грех?
Кто-то когда-то решил написать Библию, а вы свечку держали, когда ее писал якобы святой человек. Почему человек грешен по сей день?! Тысячи лет нам вдавливают, что мы грешны. Да по сути уже давно грехи отмыли свои. Человек хочет вознестись до небес… конечно, потому что в каждом есть частичка бога. На земле правит сам бес, и нас пытаются увести от правды, и заставить не по законам божьим! Потому что выгодно управлять страхом людей и делать из них баранов. Что-то вышестоящие воруют миллионами и им пофиг на ту же церковь. Так что медитируем и дышим. И никого не слушайте.

Поверьте мне, человеку медитировавшему. И сожалеющему об этом и Просящему 5 раз в день Аллаха простить меня за этот грех.
Скажите, пожалуйста, если вы, когда время придет и когда закончится ваш земной путь, вы бы хотели чтобы вас отпевали, если вы рожденная христианка?
и скажи те еще одно почему во время месяца рамадан просвещенные не переходят тонкий уровень, не могут ясновидеть.

Источник

О восточной медитации в свете Православной веры и современной науки

Мед­ве­дев Михаил Юрье­вич,
стар­ший мис­си­о­нер Перм­ской епар­хии, редак­тор газеты “Пра­во­слав­ная Пермь”
Калаш­ни­кова Татьяна Пав­ловна,
кан­ди­дат меди­цин­ских наук, пре­по­да­ва­тель Перм­ской меди­цин­ской ака­де­мии

Пре­ди­сло­вие

Напи­са­ние пред­ла­га­е­мой чита­телю статьи вызвано насущ­ной необ­хо­ди­мо­стью. В наши дни в обще­стве наблю­да­ется не только про­буж­де­ние инте­реса к духов­ной жизни, изу­че­нию раз­лич­ных духов­ных учений, но и пред­при­ни­ма­ются актив­ные попытки исполь­зо­ва­ния духов­ного опыта чело­ве­че­ства в раз­лич­ных науках, в том числе меди­цине, педа­го­гике, пси­хо­ло­гии.

Необ­хо­димо под­черк­нуть, что в данном случае врач, педа­гог или пси­хо­лог входит в особую область – духов­ную реаль­ность, где суще­ствуют духов­ные непре­лож­ные законы. Именно в духов­ной обла­сти, как ни в какой другой должны соблю­даться прин­ципы разум­ной осто­рож­но­сти, прин­цип «не навреди».

В потоке объ­яв­ле­ний, пред­ла­га­е­мых совре­мен­ному чело­веку, звучат при­зывы к лич­ному росту, само­по­зна­нию, улуч­ше­нию здо­ро­вья, к обре­те­нию сча­стья и спо­кой­ствия, улуч­ше­нию каче­ства жизни. Боль­шин­ство совре­мен­ных семи­на­ров, пси­хо­ло­ги­че­ских тре­нин­гов и т. п., к сожа­ле­нию, бази­ру­ется на уче­ниях нео­ин­ду­ист­ского толка. При этом совер­шенно необос­но­ванно утвер­жда­ется, что пред­ла­га­е­мые прак­тики не имеют отно­ше­ния ни к рели­гии, ни к фило­со­фии. Харак­терно также утвер­жде­ние, что боль­шин­ство из них имеют поло­жи­тель­ные отзывы науч­ных учре­жде­ний. Так, напри­мер, утвер­жда­ется, что Транс­цен­ден­таль­ная Меди­та­ция (ТМ) Маха­риши за послед­ние 25 лет, якобы, прошла апро­ба­цию в более 500 науч­ных иссле­до­ва­ниях, в 215 уни­вер­си­те­тах и научно-иссле­до­ва­тель­ских инсти­ту­тах мира.

Мы должны с уве­рен­но­стью ска­зать, что за восточ­ными духов­ными прак­ти­ками стоит опре­де­лен­ное рели­ги­оз­ное миро­воз­зре­ние. По словам фран­цуз­ского фило­софа Габ­ри­эля Мар­селя, ошибка в рели­ги­оз­ной обла­сти может при­ве­сти к гибели тысяч душ. Поэтому так важно, чтобы свой рели­ги­оз­ный выбор чело­век делал осо­знанно и сво­бодно.

Дей­стви­тельно ли меди­та­ция спо­собна укре­пить пси­хи­че­ское здо­ро­вье и раз­ре­шить внут­рен­ние про­блемы и кон­фликты? Так ли она без­опасна? Что вообще за ней стоит? Отве­тить на эти вопросы и дать оценку совре­мен­ным духов­ным прак­ти­кам с пози­ций двух­ты­ся­че­лет­него опыта Пра­во­слав­ной Церкви и совре­мен­ной науки пыта­ются авторы статьи. Работа адре­со­вана широ­кому кругу чита­те­лей, инте­ре­су­ю­щихся духов­ными про­бле­мами; в том числе педа­го­гам, пси­хо­ло­гам, врачам.

А. С. Ста­ри­цын, доктор меди­цин­ских наук, про­фес­сор

О восточ­ной меди­та­ции в свете Пра­во­слав­ной веры и совре­мен­ной науки

Начи­ная раз­го­вор о той или иной духов­ной прак­тике, очень важно учи­ты­вать, что она явля­ется состав­ной частью опре­де­лен­ного рели­ги­оз­ного миро­воз­зре­ния. Во всяком же рели­ги­оз­ном миро­воз­зре­нии веро­уче­ние, нрав­ствен­ность и духов­ная прак­тика глу­боко вза­и­мо­свя­заны и ока­зы­вают зна­чи­тель­ное вли­я­ние друг на друга. Поэтому, выби­рая ту или иную прак­тику, чело­век делает важный миро­воз­зрен­че­ский выбор. Этот выбор может не только в зна­чи­тель­ной сте­пени повли­ять на весь уклад его жизни, изме­нить ее смысл и цель, но самое глав­ное – он опре­де­лит вечную участь его бес­смерт­ной души.

Утвер­жде­ние, что какую-то духов­ную прак­тику можно исполь­зо­вать в чисто при­клад­ных целях, вне связи с общим миро­воз­зре­нием, не выдер­жи­вает серьез­ной кри­тики, опро­вер­га­ется самой жизнью и может при­во­дить к чело­ве­че­ским тра­ге­диям. Подоб­ный поверх­ност­ный, лег­ко­мыс­лен­ный подход к исполь­зо­ва­нию духов­ных прак­тик наблю­да­ется сего­дня в неко­то­рых направ­ле­ниях совре­мен­ной педа­го­гики, меди­цины и пси­хо­ло­гии.

Так, напри­мер, тен­ден­ция совре­мен­ной пси­хо­ло­гии про­ни­кать в так назы­ва­е­мую под­со­зна­тель­ную сферу, извле­кать из нее нечто с целью спо­соб­ство­вать раз­ре­ше­нию внут­рен­них кон­флик­тов чело­века, нередко даже не пси­хо­ло­ги­че­ских, а нрав­ствен­ных, рож­дает мно­же­ство новых пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ских мето­дик. На сего­дняш­ний день появи­лось новое направ­ле­ние – инте­гра­тив­ная меди­цина. Одной из ее целей явля­ется объ­еди­не­ние тра­ди­ций евро­пей­ской меди­цины с восточ­ными прак­ти­ками. В рамках этого направ­ле­ния как один из видов пси­хо­те­ра­пии рас­смат­ри­ва­ется меди­та­ция. Появился и такой термин, как «молитво­те­ра­пия».

Нераз­ли­че­ние, сме­ши­ва­ние поня­тий молитвы (в част­но­сти, пра­во­слав­ной молитвы) и меди­та­ции (в пони­ма­нии индо­ти­бет­ской тра­ди­ции) про­ис­хо­дит из пороч­ного совре­мен­ного пред­став­ле­ния, харак­тер­ного для активно раз­ви­ва­ю­ще­гося миро­воз­зре­ния «New Age», что Бог един, пути Его дости­же­ния раз­личны и не имеют зна­че­ния.

Хотя и в молитве, и в меди­та­ции при­сут­ствует неко­то­рое внеш­нее сход­ство, между ними суще­ствует сугу­бая раз­ница. Попы­та­емся с пози­ций свя­то­оте­че­ского учения рас­смот­реть эту про­блему.

Согласно повест­во­ва­нию Библии, после гре­хо­па­де­ния «сделал Гос­подь Бог Адаму и жене его одежды кожа­ные, и одел их» ( Быт. 3:21 ). Под «кожа­ными ризами», по учению Церкви, в самом общем смысле пони­ма­ется смерт­ность, кото­рую падший чело­век вос­при­нял как свою вторую при­роду. Такое изме­не­ние при­роды было пра­вед­ным воз­мез­дием за грех. Но в этом дей­ствии Божием про­яв­ля­ется не только пра­во­су­дие, но и любовь, попе­че­ние Божие о наших падших пра­ро­ди­те­лях.

Свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов пишет, что тело при­но­сит душе слу­же­ние весьма сход­ное с тем, кото­рое испол­няют пелены для ново­рож­ден­ного тела. Обер­ну­тое пеле­нами тело мла­денца полу­чает пра­виль­ность, без пелен члены его, по мяг­ко­сти своей, могли бы при­об­ре­сти урод­ли­вые формы; так и душа, обле­чен­ная в тело, закры­тая и отде­лен­ная им от мира духов, посте­пенно обра­зует себя изу­че­нием Закона Божия… и стя­жи­вает спо­соб­ность к «раз­ли­че­нию добра и зла» ( Евр. 5:14 ). Тогда дару­ется ей духов­ное виде­ние духов, и если то ока­жется сооб­раз­ным с целями руко­вод­ству­ю­щего ею Бога – то и чув­ствен­ное, так как обман и обо­льще­ние для нее уже гораздо менее опасны, а опыт­ность и знание полезны. При раз­лу­че­нии души от тела види­мою смер­тию, мы снова всту­паем в разряд и обще­ство духов. Для бла­го­по­луч­ного вступ­ле­ния в мир духов необ­хо­димо бла­го­вре­мен­ное обра­зо­ва­ние себя Зако­ном Божиим, именно для этого пре­об­ра­зо­ва­ния и предо­став­лено нам неко­то­рое время – земная жизнь.

Таким обра­зом, целью земной жизни не явля­ется необ­хо­ди­мость позна­ния неви­ди­мого мира; назна­че­ние ее – при­уго­тов­ле­ние к встрече с этим миром, кото­рая во всей пол­ноте воз­можна лишь после смерти, и само­воль­ный кон­такт и обще­ние с ним в нашем состо­я­нии опасны и вредны для нашей души.

По учению святых отцов, наши ум и сердце явля­ются свое­об­раз­ными орга­нами вос­при­я­тия мыслей и чувств (помыс­лов и ощу­ще­ний духов­ных и душев­ных, в тер­ми­но­ло­гии святых отцов). При этом мысли и пере­жи­ва­ния пред­став­ля­ются авто­ном­ными обра­зо­ва­ни­ями, кото­рые спо­собны ока­зы­вать воз­дей­ствие на наш ум и сердце, вхо­дить в них.

Ум наш имеет спо­соб­ность мыш­ле­ния и вооб­ра­же­ния. Враг, осно­вы­ва­ясь на первой спо­соб­но­сти, ста­ра­ется сооб­щить нам гре­хов­ные помыслы, а осно­вы­ва­ясь на второй, ста­ра­ется запе­чат­леть в уме соблаз­ни­тель­ные изоб­ра­же­ния.

Отцы Церкви в своих аске­ти­че­ских подви­гах выра­бо­тали целую систему духов­ного трез­ве­ния. Задача подвиж­ника – с вели­чай­шим вни­ма­нием отно­ситься к каж­дому помыслу; образу; жела­нию; сли­чать их с нрав­ствен­ными зако­нами и жестко отбра­сы­вать призыв к совер­ше­нию греха, к вос­пла­ме­не­нию стра­сти (пороч­ному состо­я­нию души). На духов­ном пути, в про­цессе борьбы, со стра­стями, подвиж­ники при­об­ре­тают особый дар виде­ния – раз­ли­че­ние источ­ника воз­ник­шего помысла или жела­ния: есте­ственно-при­род­ный, из демо­ни­че­ского мира либо же по про­из­во­ле­нию Божию.

Спо­соб­ность оце­ни­вать и пра­вильно истол­ко­вы­вать помыслы, пере­жи­ва­ния, ощу­ще­ния – это резуль­тат осе­не­ния чело­века Боже­ствен­ной бла­го­да­тью. Ника­кие наши соб­ствен­ные усилия не явля­ются сред­ством «гаран­ти­ро­ван­ного» избав­ле­ния от духов­ной сле­поты. Обре­те­ние духов­ного виде­ния про­ис­хо­дит не по про­из­волу чело­века, но от при­кос­но­ве­ния к духу нашему Духа Божия, сле­до­ва­тельно, по воле Свя­того Духа, – пишет свт. Игна­тий Брян­ча­ни­нов. Каче­ство ума – пра­вильно раз­ли­чать помыслы афон­ский старец Силуан спра­вед­ливо назы­вал муд­ро­стью.

И усло­вием обре­те­ния дара раз­ли­че­ния духов явля­ется внут­рен­няя чистота, дости­га­е­мая пока­я­нием и сми­ре­нием. Без пока­я­ния нет очи­ще­ния от греха, а «В лука­вую душу не войдет пре­муд­рость, и не будет оби­тать в теле, пора­бо­щен­ном греху. Ибо святый Дух пре­муд­ро­сти уда­лится от лукав­ства, и укло­нится от нера­зум­ных умство­ва­ний и усты­дится при­бли­жа­ю­щейся неправды» (Прем. Сол. 1, 4–5).

У свт. Игна­тия читаем: «…обиль­ное созна­ние и ощу­ще­ние своей гре­хов­но­сти, дару­е­мое Боже­ствен­ной бла­го­да­тью, пред­ше­ствует всем прочим бла­го­дат­ным дарам. Оно под­го­тов­ляет душу к при­ня­тию этих даров. Душа не спо­собна при­нять их, если пред­ва­ри­тельно не придет в состо­я­ние бла­жен­ной нищеты духа».

Осо­зна­ние чело­ве­ком своей наклон­но­сти ко злу, готов­но­сти ко греху и соб­ствен­ной немощи в веде­нии неви­ди­мой брани рож­дает молит­вен­ное состо­я­ние, взы­ва­ние о помощи к Все­выш­нему. При содей­ствии бла­го­дати Свя­того Духа про­ис­хо­дит истин­ное очи­ще­ние и пре­об­ра­же­ние лич­но­сти; пороч­ная наклон­ность заме­ня­ется доб­ро­де­те­лью, а не вытес­ня­ется, не заго­ня­ется в глу­бины под­со­зна­тель­ного (как трак­тует это совре­мен­ная пси­хо­ло­гия).

Молитва – не моно­лог, а беседа, в кото­рой Гос­подь отве­чает душе и оза­ряет ее бла­го­да­тью Свя­того Духа. Осве­щая внут­рен­ний мир чело­века, Бог учит искать прежде всего Его: не мате­ри­аль­ного, вре­мен­ного, но – веч­ного и под­линно цен­ного. Чело­век, бесе­ду­ю­щий в молитве с Богом, сознает, что Бог – высшее и все­мо­гу­щее Суще­ство, полное любви, но и пра­вед­ное, перед Кото­рым надо бла­го­го­веть. Нельзя Им мани­пу­ли­ро­вать, как какой-то слепой силой. Он – Отец, Кото­рого надо слу­шаться. Такой молит­вен­ный опыт содей­ствует нрав­ствен­ному совер­шен­ство­ва­нию чело­века и ведет его к выс­шему благу – Цар­ству Небес­ному (игумен Алек­сандр /Милиант/). Вот обра­зец такой молитвы:

«О Гос­поди, сжалься над нами!

Отрезви мысли наши, кру­жа­щи­еся в суете. Даруй нам сокру­ше­ние и слезы, чтобы ими несколько про­све­ти­лась сле­пота сердца нашего и мы могли узреть путь, кото­рым шли вслед Тебе отцы наши».

Духов­ные прак­тики – оккультно-тео­соф­ские, нео­ин­ду­ист­ские, пре­тен­ду­ю­щие сего­дня на роль чего-то нового, в самом деле явля­ются, с точки зрения хри­сти­ан­ства, состав­ной частью ста­рого язы­че­ского миро­со­зер­ца­ния. Для этого име­ю­щего зна­чи­тель­ную исто­ри­че­скую тра­ди­цию миро­со­зер­ца­ния харак­терно каче­ствен­ное отож­деств­ле­ние Творца и твари, Бога-Созда­теля и создан­ных Им форм бытия, отри­ца­ние мира падших духов, гре­хов­ной повре­жден­но­сти чело­ве­че­ской при­роды. Созна­ние язы­че­ству­ю­щее, не отли­ча­ю­щее Созда­теля от Его твари, ищущее «высо­ких состо­я­ний», слепо погру­жа­ется в область таин­ствен­ного. О подоб­ном явле­нии как лже­ми­сти­че­ском гово­рит свя­ти­тель Феофан Затвор­ник: «Они искали дела доб­рого, но не над­ле­жа­щим путем, и наде­я­лись соб­ствен­ными уси­ли­ями овла­деть тем, что должно ожи­дать только по мило­сти Божией, как Его дар»1.

Для подоб­ного рели­ги­оз­ного созна­ния харак­терно также нераз­ли­че­ние дей­ствия сил физи­че­ских, пси­хи­че­ских, духов­ных и без­дум­ное зачис­ле­ние всего таин­ствен­ного в мир якобы боже­ствен­ный. Фор­ми­ро­ва­нию этого под­хода спо­соб­ство­вали отсут­ствие духов­ной дис­ци­плины и ясных кри­те­риев доб­ро­ка­че­ствен­но­сти духов­ного опыта, недис­ци­пли­ни­ро­ван­ность мыш­ле­ния, а также скуд­ность науч­ных знаний в то время, когда фор­ми­ро­ва­лась язы­че­ская тра­ди­ция. В язы­че­ству­ю­щей мистике, как древ­ней, так и совре­мен­ной, явле­ния, кото­рые по сути явля­ются слож­ными психо-физи­че­скими, оши­бочно зачис­ля­ются в область жизни боже­ствен­ной. Соот­вет­ственно, состо­я­ния, кото­рые сопро­вож­да­ются необыч­ными и непо­нят­ными явле­ни­ями, при­ни­ма­ются за связь с высшим миром. «Считая погру­же­нием в боже­ствен­ный мир те состо­я­ния бес­со­зна­тель­но­сти, какими сопро­вож­да­ются явле­ния гип­ноза, сна, необыч­ные и непо­нят­ные явле­ния пси­хо­фи­зики, языч­ники начали счи­тать состо­я­ние бес­со­зна­тель­но­сти рав­но­силь­ным обще­нию с духов­ным миром» 2. Для бес­со­зна­тель­ного состо­я­ния харак­терно отсут­ствие воле­вого кон­троля и разум­ного выбора в соот­вет­ствии со сло­жив­ши­мися цен­но­стями, нет и борьбы моти­вов в ситу­а­ции мораль­ного выбора.

Для дости­же­ния «выс­шего состо­я­ния» в язы­че­стве широко прак­ти­ко­ва­лись всякие оду­ря­ю­щие сред­ства, опья­ня­ю­щие и нар­ко­ти­зи­ру­ю­щие, а также раз­лич­ные спо­собы при­ве­де­ния себя в состо­я­ние неесте­ствен­ного воз­буж­де­ния. Сего­дня для дости­же­ния рас­смат­ри­ва­е­мых состо­я­ний, помимо извест­ных пси­хо­фи­зио­ло­ги­че­ских мето­дов, исполь­зу­ются мето­дики, опи­ра­ю­щи­еся на солид­ные науч­ные иссле­до­ва­ния, напри­мер, мето­дики С. Грофа. Все эти состо­я­ния могут быть объ­еди­нены общим поня­тием – состо­я­ние «транса», «над­те­лес­ное состо­я­ние».

Состо­я­ние бес­со­зна­тель­но­сти при этом под­ходе ста­вится выше созна­тель­ного, вне его кри­тики, име­ю­щим право дик­то­вать истины выс­шего порядка. Очень важно, что у созна­ния здесь нет спо­соба про­верки истин­но­сти пока­за­ний бес­со­зна­тель­ного, что создает пред­по­сылки для глу­бо­чай­ших ошибок и соблаз­нов. Прежде всего воз­ни­кает опас­ность бес­кон­троль­ного вли­я­ния на чело­века со сто­роны мира падших духов.

По словам свя­ти­теля Фео­фана Затвор­ника, основа нашей лич­но­сти – сво­бода и созна­ние. Лиша­ясь сво­боды и созна­ния, мы лиша­емся спо­соб­но­сти позна­ния истины вообще. В этом случае «мистика вместо спо­соба выс­шего позна­ния пре­вра­ща­ется в способ омра­че­ния нашего созна­ния» 3.

Стрем­ле­ние к пере­жи­ва­нию особых духов­ных состо­я­ний, дове­рие своим душев­ным и телес­ным ощу­ще­ниям – опасно и недо­пу­стимо, с точки зрения хри­сти­ан­ского духов­ного опыта. Откро­ве­ние, выра­жен­ное в Свя­щен­ном Писа­нии, тре­бует иссле­до­ва­ния духов­ных состо­я­ний, и в этом плане есте­ственно-науч­ное позна­ние может ока­заться полез­ным в опре­де­ле­нии лже­ми­сти­че­ских явле­ний.

В 1 Посла­нии к Корин­фя­нам (12, 2) мы читаем: «Знаете, что, когда вы были языч­ни­ками, то ходили к без­глас­ным идолам, так, как бы вели вас». Так апо­стол Павел харак­те­ри­зует состо­я­ние пас­сив­ного води­тель­ства, готов­ность отдаться любому сверхъ­есте­ствен­ному побуж­де­нию без какого-либо иссле­до­ва­ния. Он опре­де­лил его как состо­я­ние язы­че­ское. В про­ти­во­вес такому состо­я­нию хри­сти­ан­ское учение сло­вами св. апо­стола Иоанна Бого­слова настав­ляет: «Не вся­кому духу верьте, но испы­ты­вайте духов, от Бога ли они… « ( 1Ин. 4:1 ).

Вре­мен­ное ощу­ще­ние духов­ного покоя, особой духов­ной радо­сти, кото­рые дают раз­лич­ные, духов­ные прак­тики, – это про­ник­но­ве­ние в «кос­ми­че­ские» духов­ные обла­сти, где глу­бин­ные под­со­зна­тель­ные сто­роны чело­ве­че­ской пси­хики, в силу своего повре­жден­ного состо­я­ния, могут всту­пать в кон­такт лишь с пад­шими духов­ными суще­ствами. При этом нередко наблю­да­ется сле­ду­ю­щая духов­ная зако­но­мер­ность: опыты и пере­жи­ва­ния обо­льща­е­мых сна­чала добры, или ней­тральны. Затем они ста­но­вятся стран­ными и пуга­ю­щими и в конце при­об­ре­тают явно демо­ни­че­ский харак­тер. Вот сви­де­тель­ство экс­гуру дви­же­ния «Новая Эра» Катрин Ледер­ман (журнал «Вера и жизнь», №3, 1990 г.). Через заня­тия йогой она пере­жила оза­ре­ние, после чего вся жизнь ее была под­чи­нена одной цели – спа­се­нию пла­неты через обнов­ле­ние, созна­ния людей. Несмотря на соб­ствен­ную «оза­рен­ность» и «про­свет­лен­ность», все эти годы она была под­вер­жена глу­бо­ким депрес­сиям. Когда же она попы­та­лась вер­нуться к преж­ней жизни, то поняла, что это уже невоз­можно. От йоги и разных уво­дя­щих от реаль­но­сти меди­та­ций разум ее стал пас­сив­ным, она осо­знала, что им мани­пу­ли­ро­вали, делали ее духов­ной мари­о­нет­кой. И эти неви­ди­мые силы были не доб­рыми, а крайне жесто­кими, как и опи­сы­ва­ется в Библии.

Для совре­мен­ного пси­хо­лога этот и подоб­ные при­меры послед­ствий, вызван­ных оккульт­ными экс­пе­ри­мен­тами, есть пси­хи­че­ское забо­ле­ва­ние, след­ствие вме­ша­тель­ства в работу под­со­зна­ния. С пра­во­слав­ной же точки зрения, в этом случае за види­мыми пси­хи­че­скими откло­не­ни­ями стоит скры­тая духов­ная реаль­ность – мир падших духов. Одна из зна­чи­тель­ных побед этих сил в нашем мире заклю­ча­ется в том, что «лука­вым» духам уда­лось вну­шить многим людям, что их, духов, нет.

Хри­сти­ане вполне одно­значно опре­де­лили язы­че­скую мистику как обще­ние с бесами, и мно­же­ство при­ме­ров сви­де­тель­ствует, что она вполне заслу­жи­вает этого назва­ния.

Что же стоит за созер­ца­ни­ями в язы­че­ской мистике?

Во-первых, эти созер­ца­ния могут состав­лять просто бес­со­зна­тель­ное отра­же­ние при­выч­ных фило­соф­ских поня­тий. В то же время в них вполне может про­яв­ляться дей­ствие падших духов, поль­зу­ю­щихся без­за­щит­ным состо­я­нием созер­ца­теля. Об этом очень важно всегда пом­нить. Так, в откро­ве­ниях одного из послед­них инду­ист­ских «святых» Рамак­ришны гово­рится о созер­ца­нии им в состо­я­нии «сама­дхи» пан­те­и­сти­че­ской кар­тины мира, нераз­рывно свя­зан­ного с боже­ством и состав­ля­ю­щего эма­на­цию боже­ства. Созер­ца­ние Гер­меса Три­с­ме­ги­ста пока­зы­вает уже не то, что «видел» Рамак­ришна, а то, чему учит еги­пет­ская фило­со­фия.

Неоди­на­ко­вые, про­ти­во­ре­ча­щие друг другу кар­тины созер­ца­ния уже застав­ляют иссле­до­ва­те­лей кри­ти­че­ски отне­стись к ним. Объ­яс­не­ние этим явле­ниям мы нахо­дим в трудах пра­во­слав­ных подвиж­ни­ков, чей опыт уди­ви­тельно точно согла­су­ется между собой на про­тя­же­нии двух­ты­ся­че­лет­ней исто­рии Церкви. По мнению В. Н. Лос­ского, круп­ного совре­мен­ного бого­слова, вне истины, хра­ни­мой всей Цер­ко­вью, личный духов­ный опыт лиша­ется всякой досто­вер­но­сти, всякой объ­ек­тив­но­сти, явля­ется смесью истин­ного и лож­ного, реаль­ного и иллю­зор­ного. Опыт хри­сти­ан­ских подвиж­ни­ков сви­де­тель­ствует, что истин­ные созер­ца­ния, откры­ва­ю­щи­еся лишь стя­жав­шим бла­го­да­тью полную чистоту, ума, соот­вет­ствуют дог­ма­там хри­сти­ан­ской веры (о Святой Троице, об анге­лах, о бытии мира, о вопло­ще­нии и подвиге Христа, о Вос­кре­се­нии, о втором при­ше­ствии Хри­сто­вом, о вечных муках и Цар­стве Небес­ном).

При­сту­па­ю­щий к созер­ца­ниям без света бла­го­дати да ведает, что он строит фан­та­зии, а не созер­ца­ния имеет, меч­та­тель­ным духом будучи опу­ты­ваем, фан­та­зи­ями и меч­та­ю­щий, сви­де­тель­ствует св. Гри­го­рий Синаит.

Из этого опыта также сле­дует, что по мере при­бли­же­ния души к Богу яснее осо­зна­ется свое соб­ствен­ное несо­вер­шен­ство. Поэтому опыт созер­ца­ния боже­ствен­ных совер­шенств уси­ли­вает в подвиж­нике чув­ство пока­я­ния, рев­ность к испол­не­нию запо­ве­дей Божиих.

Высшее веде­ние Бога откры­ва­ется, когда чело­век достиг­нет любви к Богу и ближ­ним, ибо «всякий любя­щий рожден от Бога и знает Бога… потому что Бог есть любовь» ( 1Ин. 4:7-8 ).

Напро­тив, в отли­чие от хри­сти­ан­ского опыта встречи с личным Богом как святым Суще­ством, восточ­ный мисти­че­ский опыт «оза­ре­ния» дает пере­жи­ва­ние рас­тво­ре­ния созна­ния в океане без­лич­ного. Соот­вет­ственно, этот опыт нико­гда не при­ве­дет к началу пока­я­ния. Более того, мно­го­чис­лен­ные при­меры гово­рят, что он может порож­дать чув­ство соб­ствен­ного досто­ин­ства, нередко пере­хо­дя­щее в манию вели­чия. Вот резуль­тат подоб­ного «созер­ца­ния» нашего моло­дого совре­мен­ника Д. В. Кан­дыбы, опи­сан­ный им в книге «Основы СК-тера­пии». По его мнению, духов­ный опыт Иисуса Христа, Будды, Кришны пред­став­ляют собой лишь част­ные случаи вели­кого и еди­ного Созна­ния Кан­дыбы! Воз­можно, этой душе уже нико­гда не дано будет вос­клик­нуть подобно про­року Исаии: «Горе мне! Погиб я! Ибо я чело­век с нечи­стыми устами и живу среди народа также с нечи­стыми устами» ( Ис. 6:3-5 ). Это значит, что для этой «оза­рен­ной» души навечно будет закрыт путь к спа­се­нию.

Рас­смот­рим подроб­ней меди­та­цию раджа-йоги как одну из мисти­че­ских восточ­ных прак­тик, кото­рая служит якобы сред­ством для дости­же­ния выс­шего знания, обре­те­ния сверх­спо­соб­но­стей, власти над сти­хи­ями при­роды и людьми. При этом исполь­зу­ются лишь пси­хо­тех­ни­че­ские приемы и неко­то­рые огра­ни­че­ния, либо телес­ные, либо пред­пи­са­ния, нося­щие при­зем­лен­ный, чело­ве­че­ский (не Боже­ствен­ный) харак­тер: отказ от мяса, рыбы, яиц, азарт­ных игр, нар­ко­ти­ков.

Нет ни слова о пока­я­нии, сове­сти, сокру­ше­нии сердца, страхе Божием, о жерт­вен­ной любви к Богу и людям, нет при­зыва носить тяготы других людей или поло­жить душу за други своя.

Мир в раджа-йоге вос­при­ни­ма­ется как некая аморф­ная масса, как некий мате­риал, из кото­рого можно созда­вать что угодно, сооб­разно своим уста­нов­кам: «Меня­юсь сам – изме­няю мир». Адеп­тов раджа-йоги обу­чают вни­ма­тельно сле­дить за своим настро­е­нием. Ни одна мысль, посту­пок, внеш­нее собы­тие «не должны омра­чать моего настро­е­ния», при­но­сить дис­ком­форт. Таким обра­зом, счи­та­ется нега­тив­ным все то, что нару­шает внут­рен­ний покой. Это дости­же­ние свое­об­раз­ной духов­ной ане­сте­зии.

С пози­ций обще­че­ло­ве­че­ской нрав­ствен­но­сти призыв к душев­ному ком­форту как само­цели душев­ных устрем­ле­ний весьма сомни­те­лен. Чув­ство состра­да­ния, боль за ближ­него, про­тест против наси­лия и неспра­вед­ли­во­сти, опре­де­ля­ю­щие нашу соци­аль­ную актив­ность, разве про­ис­хо­дят из стрем­ле­ния к душев­ному покою? Не есть ли такая пози­ция про­яв­ле­ние не духов­ного вос­хож­де­ния, а духов­ного пара­лича? «Радуй­тесь с раду­ю­щи­мися и плачьте с пла­чу­щими», – при­зы­вает нас Библия.

Между тем, боль даже для физи­че­ского тела – про­яв­ле­ние само­со­хра­не­ния, и пато­ло­ги­че­ский син­дром – неузна­ва­ние боли – может при­во­дить к тяже­лым уве­чьям и гибели боль­ного. С меди­цин­ской точки зрения, тре­бо­ва­ние мыс­лить только пози­тивно не соот­вет­ствует воз­мож­но­стям чело­века, явля­ется осно­вой фор­ми­ро­ва­ния глу­бо­кого пси­хи­че­ского кон­фликта и поиска бес­со­зна­тель­ных нера­ци­о­наль­ных форм зашиты.

Самое глав­ное, что стрем­ле­ние к дости­же­нию мнимо бла­го­дат­ного спо­кой­ствия при­во­дит к невос­пол­ни­мым духов­ным поте­рям: «без­бо­лез­нен­ность сердца ослеп­ляет разум» (Преп. Иоанн Лествич­ник). «Сми­рен­но­муд­рие есть порож­де­ние разума, а разум – порож­де­ние иску­ше­ний», – нахо­дим мы под­твер­жде­ние этой мысли у св. Петра Дамас­кина. Оптин­ский старец иерос­хи­мо­нах Мака­рий гово­рил, что, если мы желаем с Гос­по­дом про­сла­виться, то надобно с Ним и стра­дать, а стра­дать то, что Ему угодно нам послать.

Само­воль­ное обре­те­ние сверх­спо­соб­но­стей в обход того пути и тех запре­тов, кото­рые уста­но­вил Гос­подь на время нашего зем­ного суще­ство­ва­ния, не избав­ляет чело­века от зла, он так же раз­ди­раем стра­стями, а вместо Хри­сто­вой любви в его сердце посе­ля­ется холод­ное без­раз­ли­чие к миру и ближ­ним, само­пре­воз­но­ше­ние, зна­чи­мым ста­но­вится только дости­же­ние «духов­ного знания» и внут­рен­него ком­форта. Вот содер­жа­ние меди­та­ции в Раджа-йоге: «Я – дитя Бога, я – сила, я по при­роде чист и спо­коен, я вечен, я бес­смер­тен». Все это делает меди­та­цию маги­че­ской прак­ти­кой.

Тех­ника меди­та­ции вклю­чает в себя несколько пси­хо­тех­ни­че­ских при­е­мов. Пер­во­на­чально – это мани­пу­ли­ро­ва­ние вни­ма­нием. Тре­бу­ется сосре­до­то­че­ние на внеш­нем пред­мете, то есть сна­чала оно опи­ра­ется на чув­ствен­ный объект. Сле­ду­ю­щий этап – актив­ное вооб­ра­же­ние создает некий образ. Далее про­ис­хо­дит кон­кре­ти­за­ция и ове­ществ­ле­ние виде­ния, тем самым порож­де­ния фан­та­зии обре­тают подо­бие мате­ри­аль­но­сти, кото­рая как бы заме­няет физи­че­скую при­роду. Иная дей­стви­тель­ность созда­ется как бы из веще­ства души. В заклю­че­ние упраж­ня­ю­щийся пыта­ется слиться с пред­ме­том меди­та­ции, рас­тво­рить в нем себя, свое созна­ние и инди­ви­ду­аль­ность.

Таким обра­зом, йоги­че­ская кон­цен­тра­ция – чув­ственно-фан­та­сти­че­ская, свя­зан­ная с пред­став­ле­нием, обра­зом.

В молитве же пра­во­слав­ного подвиж­ника кон­цен­тра­ция вни­ма­ния – духов­ная, без обра­зов, она еще назы­ва­ется умная молитва, или умное дела­ние.

О вреде чув­ствен­ных обра­зов во время молитвы и их источ­ни­ках гово­рят многие святые отцы. «Тща­тельно и разумно внимай, люби­тель Божий. Когда, делая свое дело, уви­дишь свет или огнь вне или внутри, или лик какой, Христа, напри­мер, или Ангела, или дру­гого кого, не при­ни­май того, чтоб не тер­петь вреда» (св. Гри­го­рий Синаит). «Пре­льща­ются и те, кото­рые видят свет телес­ными очами, обо­няют бла­го­во­ния обо­ня­нием своим, слышат гласы ушами своими, и подоб­ное. Неко­то­рые из таких взбес­но­ва­лись, и в безу­мии ходят с места на место. Другие пре­льсти­лись, приняв диа­вола, пре­об­ра­зив­ше­гося и явив­ше­гося им в виде Ангела света, а они того не рас­по­знали и оста­лись неис­пра­ви­мыми до конца, не хотя слы­шать совета ни от какого брата. Иные из таких сами лишили себя жизни, быв подвиг­нуты на то диа­во­лом; иные бро­си­лись в про­пасть, иные уда­ви­лись» (преп. Симеон Новый Бого­слов).

Нередко индий­ские учи­теля, напри­мер, пред­ста­ви­тели того же учения раджа-йоги, при­зы­вают прак­ти­ку­ю­щих мыс­ленно поки­нуть тело и сле­до­вать навстречу крас­но­ва­тому свету – «источ­нику бла­жен­ства и радо­сти». Вот что пишет об этом духов­ном явле­нии преп. Сера­фим Саров­ский: «Лука­вый дух пре­ле­сти, при­бли­зив­шись, сме­ши­вает ум, оже­сто­чает и помра­чает сердце, про­из­во­дит воз­но­ше­ние, воз­му­щает мозг, пред­став­ляет глазам меч­та­тель­ный свет – не свет­лый и не чистый, но крас­но­ва­тый, делает ум изступ­лен­ным, побуж­дает язык про­из­но­сить речи неле­пые и хуль­ные. И кто видит сего духа пре­ле­сти, в том нимало нет бла­го­во­ле­ния, сми­ре­ния или молитвы, но непре­станно хва­лится он своими доб­ро­де­те­лями и тще­сла­вится». Все так и есть!

Особое место в восточ­ных духов­ных прак­ти­ках зани­мает мантра-йога – метод криш­на­и­тов, тибет­ского буд­дизма, транс­цен­ден­таль­ной меди­та­ции (ТМ) и других учений. Целью мантра-йоги явля­ется не просто дости­же­ние знаний и виде­ний, раз­ви­тие сверх­спо­соб­но­стей, но непо­сред­ствен­ное чув­ствен­ное виде­ние и обще­ние с «боже­ством мантры» (напри­мер, с Криш­ной). Пло­дами такого обще­ния явля­ется состо­я­ние так назы­ва­е­мого бла­жен­ства и сча­стья.

Слово мантра про­ис­хо­дит от двух слов: ман – ум, тра – осво­бож­де­ние ума от оценки явле­ний фено­ме­наль­ной жизни – сам­сары.

Утвер­жда­ется, что если долго и упорно повто­рять мантру, кото­рая явля­ется именем одного из божеств индус­ского пан­теона, можно удо­сто­иться визита этого боже­ства, обще­ния с ним. Каждая мантра отли­ча­ется особым именем и имеет штифт, или опору, кото­рая в ходе повто­ре­ния мантры уда­ля­ется и чело­век полу­чает воз­мож­ность видеть боже­ство мантры 5.

В этом случае мы видим явное сры­ва­ние тех кожа­ных риз, в кото­рые с благой целью облек нас Гос­подь. Сам йог Шива­нанда гово­рит о нали­чии у каждой мантры своего боже­ства, или «девата», опре­де­ляет его как «сверхъ­есте­ствен­ную сущ­ность, высшую или низшую», явля­ю­щу­юся «источ­ни­ком силы мантры»,

Согла­ша­ясь, что мантра может вызвать низшую сущ­ность, то есть беса, эти учения не дают спо­соба раз­ли­че­ния высших и низших сущ­но­стей. Более того, из уст пред­ста­ви­те­лей совре­мен­ных духов­ных школ при­хо­ди­лось слы­шать мнение, что ангелы и демоны воз­ни­кают в резуль­тате кармы, каждый из них может быть в свое время анге­лом или демо­ном! С точки зрения хри­сти­ан­ства, подоб­ный взгляд на устро­е­ние духов­ного мира в соче­та­нии с при­зы­вом к пас­сив­но­сти в созер­ца­нии может и должен при­во­дить к демо­ни­че­скому обо­льще­нию. Хри­сти­ане имеют совер­шенно ясные при­знаки раз­ли­че­ния духов. «Духа Божия (и духа заблуж­де­ния) узна­вайте так: всякий дух, кото­рый испо­ве­дует Иисуса Христа, при­шед­шего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, кото­рый не испо­ве­дует Иисуса Христа, при­шед­шего во плоти, не есть от Бога, но это дух анти­хри­ста» ( 1Ин. 4:2-3 ).

О том, что мантра-йога не есть истин­ный путь к спа­се­нию, можно судить по пред­ва­ри­тель­ным усло­виям, кото­рые сопро­вож­дают мантра-йогу, напри­мер, в криш­на­изме. В них, как и раджа-йоге, мы не найдем ни слова о пока­я­нии, о сове­сти чело­века, нет слов о жерт­вен­ной любви к врагам, о необ­хо­ди­мо­сти нести вслед за Гос­по­дом свой крест стра­да­ний, а пред­пи­са­ния в уме­рен­но­сти и акку­рат­но­сти соче­та­ются с раз­ви­ва­ю­щимся эго­из­мом и само­до­воль­ством (обе­ща­ется полное знание, и иные пути объ­яв­ля­ются неве­же­ством). Не спа­сает душу от извра­щен­ного духов­ного устро­е­ния даже призыв к подвигу и само­по­жерт­во­ва­нию. Здесь мы видим совер­шенно другой пафос: дости­же­ние бла­жен­ства с Криш­ной, а не спа­се­ние от вечной гибели через рас­пя­тие со Хри­стом. Эти ложные духов­ные пути рож­дают извест­ный тип мни­мого пра­вед­ника, потем­нен­ного иллю­зией своего само­воз­но­ше­ния.

Рас­смот­рим еще одну духов­ную прак­тику – дина­ми­че­скую меди­та­цию, при­ме­ня­е­мую после­до­ва­те­лями учения индий­ского гуру Шри Радж­ниша (Ошо). Тех­ника внут­рен­него роста в ней стро­ится на том, что духов­ный рост адепта ста­вится в зави­си­мость от при­бли­же­ния и при­вя­зан­но­сти к лич­но­сти гуру. И все это сопря­жено, якобы, с идеей личной сво­боды. Объ­яс­ня­ется, что с помо­щью этой духов­ной прак­тики «сни­ма­ются послед­ствия преды­ду­щего жиз­нен­ного опыта, обре­та­ется энер­гия». Каждый сеанс дина­ми­че­ской меди­та­ции начи­на­ется с хао­ти­че­ского дыха­ния под удары бара­бана. За счет сопро­вож­да­ю­щей такое дыха­ние гипер­вен­ти­ля­ции легких чело­век пья­неет от избытка кис­ло­рода. Ему сове­туют кри­чать, кататься по полу, делать любые про­из­воль­ные дви­же­ния. Особое состо­я­ние, пере­жи­ва­е­мое при этом чело­ве­ком, объ­яс­ня­ется как нечто таин­ствен­ное, воз­мож­ное только бла­го­даря неко­ему сек­рету, кото­рым обла­дает гуру. На самом же деле, по мнению про­фес­сора, док­тора Мар­га­рет Тейлер Сингер (Кали­фор­ний­ский уни­вер­си­тет), это явле­ние имеет четкое физио­ло­ги­че­ское объ­яс­не­ние и пред­став­ляет собой не более чем трюк.

В секте вместе с гуру Радж­ни­шем рабо­тали, напри­мер, про­фес­си­о­налы пси­хо­те­ра­певты. Руко­во­ди­тели вну­шают людям, что чело­век сам вино­ват в своем преды­ду­щем мучи­тель­ном состо­я­нии, поскольку он… был неадек­ва­тен в своем пове­де­нии. Через несколько дней «изле­че­ния» люди теряют спо­соб­ность раз­мыш­лять сами, ста­но­вятся людьми без соб­ствен­ной био­гра­фии, ауте­и­сти­че­скими аме­бами. Теперь они готовы при­нять «новую док­трину». Для этого необ­хо­димо прежде всего при­нять в себя гуру. В этом состо­я­нии у людей нет ни капли рас­су­ди­тель­но­сти. Они вне реаль­но­сти, вне исто­рии.

Вот послед­ствия пре­бы­ва­ния людей в секте Радж­ниша.

Гам­бург­ский музы­кант, 26 лет. Не может найти кон­такт с реаль­но­стью, мгно­венно забы­вает все, что гово­рит, «у него совер­шенно нет энер­гии».

Меди­цин­ская сестра из Бер­лина, 29 лет. Стра­дала от «уходов в себя». После выхода из секты не могла мыс­лить после­до­ва­тельно, кон­чила жизнь само­убий­ством. По словам жур­на­ли­ста из Мюн­хена, он знаком с дюжи­ной бывших после­до­ва­те­лей Радж­ниша, кото­рые были пол­но­стью пси­хи­че­ски раз­ру­шены после того, как поки­нули секту.

Пси­хи­атр Бэтти Тилдон (Англия) счи­тает, что без помощи меди­цины бывшие после­до­ва­тели секты не могут вер­нуться к нор­маль­ной жизни. В таких слу­чаях бес­смыс­ленно жало­ваться «мастеру». «Меня не инте­ре­суют ваши воз­мож­но­сти. Тысячи людей при­хо­дят ко мне, чтобы про­рваться через эмо­ци­о­наль­ные блоки. Где гаран­тия, что они не повре­дятся? Если вам плохо, значит, так должно быть. Все это дела­ется во имя любви. Это путе­ше­ствие в соб­ствен­ную силу». При­бли­зи­тельно такие ответы полу­чают люди, попав­шие в отча­ян­ное поло­же­ние.

Таким обра­зом, в индус­ско-оккуль­ти­че­ских погру­же­ниях в сверх­чув­ствен­ное и в хри­сти­ан­ской духов­ной жизни мы имеем, по словам заме­ча­тель­ного иссле­до­ва­теля исто­рии рели­гий Л. А. Тихо­ми­рова, «два совер­шенно раз­лич­ных пси­хо­ду­хов­ных про­цесса, кото­рые с начала до конца идут раз­лич­ными путями».

Чело­век, идущий путем йоги­че­ски-оккульт­ной прак­тики, сна­чала погру­жает себя в сом­нам­бу­ли­че­скую пас­сив­ность и вызы­вает распад души на отдель­ные части. При­ведя себя в такое состо­я­ние, при кото­ром ника­кое дей­ствие не воз­можно, он вооб­ра­жает уси­лием своей рас­пав­шейся воли выну­дить у сверх­чув­ствен­ного тайны его содер­жа­ния. Это прак­тика ложных обра­зов и виде­ний, при кото­рой дух чело­ве­че­ский еще больше ослеп­ля­ется и затя­ги­ва­ется в ловушку необыч­ных ощу­ще­ний, из кото­рых уже сам осво­бо­диться не может.

В про­ти­во­по­лож­ность оккульт­ному пути, хри­сти­а­нин, име­ю­щий един­ствен­ной цель обще­ние с Богом, всегда, на всех этапах духов­ной жизни держит свою душу сосре­до­то­чен­ной и актив­ной. Хри­сти­а­нин не отре­ша­ется ни от своего ума, ни от своего созна­ния, они у него не рас­па­да­ются, он не при­об­ре­тает иного созна­ния – невоз­можно, чтобы Дух пре­муд­ро­сти делал чело­века лишен­ным ума. Здесь не может идти речи о рас­паде лич­но­сти, напро­тив, идет соби­ра­ние душев­ных сил воедино, их кон­цен­тра­ция. Про­ис­хо­дит это при вза­им­ном дей­ствии Бога и чело­века: на усилие и ста­ра­ние Гос­подь отве­чает Своей бла­го­да­тью. Для этого, как уже гово­ри­лось, нужно очи­стить сердце от стра­стей, отверг­нуться своей гре­хов­ной воли, по словам Гос­пода: «Отверг­нись себя, возьми свой крест и следуй за Мной» ( Мф. 16:24 ). Но пре­одо­ле­ние нашей само­сти не уни­что­жает инди­ви­ду­аль­но­сти. Более того, вос­ста­нав­ли­вает ее истин­ный образ. Отвер­же­ние своей воли не уни­что­жает нашей сво­боды, ибо истин­ной сво­боды не может быть без Божьего все­ве­де­ния и все­мо­гу­ще­ства. В сердце, очи­щен­ном от стра­стей, посе­ля­ется и гос­под­ствует любовь.

Ум и сердце, как учат святые отцы, бого­по­добны, и в духов­ном син­тезе их осу­ществ­ля­ется бого­по­до­бие и обо­же­ние, как конеч­ная цель зем­ного бытия. Ум, очи­щен­ный от стра­стей, входит в сердце. Это кон­цен­тра­ция ума в сердце. Раз­де­ле­ние, авто­ном­ность дея­тель­но­сти ума и сердца пре­одо­ле­ва­ется в молит­вен­ной кон­цен­тра­ции.

Молитва пре­об­ра­жает все есте­ство чело­века. Ум выво­дится за пре­делы чело­ве­че­ского и пере­хо­дит в Боже­ствен­ную область, и здесь осво­бож­да­ется от бездны субъ­ек­ти­визма, от рас­се­я­ния по миру, гедо­ни­че­ской при­вя­зан­но­сти к вещам мира. В тайне молитвы про­буж­да­ется внут­рен­ний чело­век и, по сви­де­тель­ству пра­во­слав­ного подвиж­ника, «начи­нает быть слыш­ным голос сердца, глу­бо­чай­ший, интим­ней­ший, заглу­шен­ный в обыч­ных усло­виях шумом сер­деч­ных эмоций, помыс­лов и стра­стей».

Пре­об­ра­жа­ется и тело, оно оду­хо­тво­ря­ется, ста­но­вится, по ап. Павлу, телом духов­ным, про­свет­ля­ется светом, рож­да­ю­щимся в сердце подвиж­ника.

Плоды этого пре­об­ра­же­ния – совер­шен­ная воля, то есть полная власть над своим телом, эмо­ци­ями, мыс­лями, неиз­ре­чен­ный мир в душе, состо­я­ние про­свет­лен­но­сти, то есть спо­соб­но­сти глу­боко про­ни­кать в смысл про­ис­хо­дя­щего, посто­ян­ное пре­бы­ва­ние в здесь и сейчас. Но глав­ное – в сердце посе­ля­ется любовь, любовь совер­шен­ная, не зави­ся­щая от внеш­них обсто­я­тельств, милу­ю­щая и про­ща­ю­щая. Необык­но­вен­ное тепло, согре­ва­ю­щее сердце пра­во­слав­ного подвиж­ника, ста­но­вится источ­ни­ком радо­сти и уте­ше­ния для окру­жа­ю­щих. Так пре­об­ра­зу­ется чело­век, ищущий Цар­ствие Божие, кото­рое внутри нас.

Особым сви­де­тель­ством пре­об­ра­же­ния не только души, но и тела, сви­де­тель­ством уча­стия хри­сти­ан­ских тел как храмов Духа Свя­таго вместе с душами в бес­смер­тии, явля­ются мощи святых. Их нетле­ние, бла­го­уха­ние, мно­же­ство при­ме­ров чудес­ной помощи, исхо­дя­щей от них, служат нам живым напо­ми­на­нием о святом подвиж­нике, сви­де­тель­ствуют о еди­не­нии церкви земной и небес­ной.

Что на сего­дняш­ний день может ска­зать наука о рас­смат­ри­ва­е­мых явле­ниях? Состо­я­ния, в кото­рые при­во­дят себя иска­тели погру­же­ния в сверх­чув­ствен­ное, наблю­да­ются в гип­но­тизме, сом­нам­бу­лизме и разных душев­ных болез­нях, таких, как исте­рия, эпи­леп­сия и т.п., вообще в состо­я­ниях, свя­зан­ных с изме­не­нием функ­ци­о­наль­ного состо­я­ния (чаше угне­те­ния) коры боль­ших полу­ша­рий – органа нашего созна­ния.

Так, уже упо­ми­нав­шийся нами индус­ский «святой» Рамак­ришна, про­сла­вив­шийся своими погру­же­ни­ями в область так назы­ва­е­мого сверх­чув­ствен­ного, имел один из харак­тер­ных симп­то­мов исте­ри­че­ского нев­роза – «ощу­ще­ние кома в горле». А при погру­же­нии в свой транс, так назы­ва­е­мое сама­дхи, исполь­зо­вал тра­ди­ци­он­ный гип­но­ти­че­ский прием – фик­са­ция взора на одной точке. Это известно и о других индус­ских подвиж­ни­ках. Доста­точно, вспом­нить выра­же­ние лица совре­мен­ного «пол­но­ре­а­ли­зо­ван­ного йога» Шри Чинмоя с зака­чен­ными под лоб зрач­ками и словно при­кле­ен­ной «транс­цен­дент­ной улыб­кой». В меди­та­тив­ном состо­я­нии у йога угне­та­ются многие жиз­нен­ные функ­ции (пульс, дыха­ние), в том числе и актив­ность коры боль­ших полу­ша­рий, этому спо­соб­ствуют задержка дыха­ния, сдав­ли­ва­ние вен и арте­рий при неесте­ствен­ных позах. Душа жива, орга­низм не повре­жден, но вместе с созна­нием угне­та­ется и кри­ти­че­ское вос­при­я­тие раз­дра­жи­те­лей: при­хо­дят ли они извне или из обла­сти под­со­зна­тель­ного. К тому же, с бодр­ствен­ными состо­я­ни­ями соеди­нена воля, тогда как состо­я­ние сом­нам­бу­ли­че­ское харак­те­ри­зу­ется край­ним ослаб­ле­нием ее. Созна­ние души оста­ется без помощи со сто­роны каких-либо сооб­ра­же­ний, кроме вну­ша­е­мых. Об этом гово­рит Л. А. Тихо­ми­ров в своем труде «Рели­ги­озно-фило­соф­ские основы исто­рии». Очень важно отме­тить, что в этих слу­чаях мы видим, с точки зрения совре­мен­ной пси­хо­ло­гии, нару­ше­ние одного из важных тре­бо­ва­ний к состо­я­нию здо­ро­вой лич­но­сти: воз­мож­но­сти кон­троля и оценки со сто­роны созна­ния посту­па­ю­щей инфор­ма­ции.

Кроме того, иссле­до­ва­ния про­фес­сора А. Бере­стова пока­зали нали­чие харак­тер­ных изме­не­ний дея­тель­но­сти мозга при меди­та­циях. Тща­тель­ные элек­тро­фи­зио­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния пока­зали уси­ле­ние гипер­син­хрон­ных раз­ря­дов на элек­тро­эн­це­фа­ло­грамме испы­ту­е­мых, угне­те­ние альфа-ритма (основ­ного ритма мозга), появ­ле­ние эпи­леп­ти­че­ской актив­но­сти мозга.

Как известно, правое полу­ша­рие отве­чает за фор­ми­ро­ва­ние эмо­ци­о­наль­ного ста­туса, с его дея­тель­но­стью свя­зы­вают, напри­мер, пере­жи­ва­ние чув­ства состра­да­ния. Левое полу­ша­рие – это логи­че­ское мыш­ле­ние. Резуль­таты иссле­до­ва­ний сви­де­тель­ствуют об уси­ле­нии под воз­дей­ствием меди­та­тив­ных прак­тик меж­по­лу­шар­ной асим­мет­рии, доми­ни­ро­ва­нии пра­вого полу­ша­рия. При таком изме­не­нии физио­ло­гии мозга меня­ется и пси­хика. Без­упреч­ная логика соче­та­ется с холод­но­стью эмоций, жест­кая рас­су­доч­ность – с отсут­ствием жало­сти и состра­да­ния. Именно леде­ня­щий холод чув­ству­ется от тех, кто под­нялся на мнимые духов­ные вер­шины, следуя оккульт­ным путем. С точки зрения хри­сти­ан­ства, это путь духов­ного само­убий­ства.

Меди­цин­ская наука сви­де­тель­ствует, что меди­та­ция – это доб­ро­воль­ное фор­ми­ро­ва­ние у себя пси­хо­па­то­ло­ги­че­ских син­дро­мов. Иссле­до­ва­тель из Окс­форда Кри­стиан Шурко счи­тает, что она – не что иное, как тех­ника вызы­ва­ния гал­лю­ци­на­ций. Даже К. Юнг, сам зани­мав­шийся оккульт­ными прак­ти­ками, изучая восточ­ную меди­та­цию и про­водя ее пси­хо­ана­лиз, под­чер­ки­вал, что это неуправ­ля­е­мый про­цесс, он не всегда зави­сит от меди­ти­ру­ю­щего и его настав­ника и может при­во­дить не только к обре­те­нию сверх­спо­соб­но­стей, но и к пси­хи­че­ской дез­ор­га­ни­за­ции, причем про­гно­зи­ро­вать послед­ствия меди­та­ции не пред­став­ля­ется воз­мож­ным 6.

На Западе растет число иссле­до­ва­те­лей, выска­зы­ва­ю­щихся против йоги с ее меди­та­тив­ными прак­ти­ками. Отме­ча­ется, что йога опасна не только для запад­ного чело­века, но и в такой же сте­пени для восточ­ного. «Эта спе­ци­фич­ная зме­и­ная духов­ность – есть одна из худших, силь­ней­ших форм демон­ской одер­жи­мо­сти, кли­ни­че­ская кар­тина кото­рой, к сожа­ле­нию, еще не изу­чена евро­пей­скими кли­ни­ци­стами-пси­хи­ат­рами», – пишет один из наших совре­мен­ни­ков 7.

Пред­ста­ви­тели всех систем и школ меди­та­ции Запада согласны, что меди­та­ция может изме­нить корен­ным обра­зом всю духов­ную жизнь обще­ства. Вопрос: в какую сто­рону? «Кун­да­ли­за­ция» чело­века уже при­вела весь ази­ат­ский мате­рик к семей­ному, соци­ально-поли­ти­че­скому и рели­ги­оз­ному тупику. Печально, если рос­си­яне не учтут этого опыта.

Список лите­ра­туры

1. Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник. Письма о духов­ной жизни. 4 изд. – М., 1903, с. 274.
2. Л. А. Тихо­ми­ров. Рели­ги­озно-фило­соф­ские основы исто­рии. – М., 1997. с. 74–75.
3. Там же, с. 75.
4. Преп. Мака­рий Еги­пет­ский. Духов­ные беседы. – Свято-Тро­иц­кая Лавра, 1994, с. 155.
5. Иерей Вла­ди­мир Ели­сеев. Пра­во­слав­ный путь ко спа­се­нию и восточ­ные оккульт­ные и мисти­че­ские учения. – М., «Дани­лев­ский бла­го­вест­ник», 1995, с. 2б.
6. Карл Густав Юнг. О пси­хо­ло­гии восточ­ной рели­гии и фило­со­фии. – Мос­ков­ский фило­соф­ский фонд «Медиум», М., – 1994.
7. А. Позов. Логос-меди­та­ция древ­ней церкви. – Воро­неж, Изда­тель­ство НПО «МОДЭК», 1966. с. 65.

Источник