«Не стоит думать, что все полыхает» Как тушат пожары в Сибири и что будет с лесом и животными
Рослесхоз, Минобороны и МЧС продолжают тушить лесные пожары в тайге. Несмотря на то что в последние дни наметилась тенденция к уменьшению площади действующих пожаров, ситуация остается непростой на территории Иркутской области, Красноярского края, Республики Саха (Якутия) и в одном районе Республики Бурятия — здесь находятся населенные пункты, страдающие от задымления. «Лента.ру» с помощью экспертов разбирается в том, как ведется учет очагов возгорания, каковы последствия лесных пожаров для природы и в чем причины происходящего.
При общей площади нынешний лесных пожаров в России — 2,7 миллиона гектаров — на труднодоступные и удаленные территории приходится 2,5 миллиона гектаров. Это так называемые зоны контроля, где обнаружение и наблюдение за их развитием осуществляется посредством фотосъемки из космоса. В тушении огня сейчас задействовано 3864 человека, 495 единиц наземной техники и 36 единиц авиатехники. Еще 41 воздушное судно привлечено к отслеживанию ситуации. К работе привлечены 728 пожарных десантников. Кроме того, ликвидацией пожаров занимаются силы МЧС и Минобороны.
Хроники огня
Как известно, лесные пожары – естественное и, к сожалению, частое природное явление. Ежегодно в мире пожары горят на территории от 300 до 600 миллиона гектаров. Огонь сейчас горит в лесах Европы, США, в Канаде. В России в этом сезоне лесные пожары заполыхали еще в апреле. Первыми их последствия ощутили жители Забайкалья, Курганской и Амурской областей. Несмотря на активные меры противодействия огню, борьба с ним шла с переменным успехом. В июле загорелась Сибирь: сначала затянуло дымом Красноярск, потом — Новосибирск. Почувствовали на себе влияние лесных пожаров и в Иркутской области, где 25 июля по причине нулевой видимости были закрыты два аэродрома — из-за задымления ни один капитан воздушного судна не решился бы на взлет или посадку.
Тушение осложняли сложные погодные условия: засуха, аномальная жара и ветреная погода способствовали активному распространению огня. К концу июля пожарами в Сибири была охвачена площадь в 1,6 миллиона гектаров, было зарегистрировано 232 очага возгорания. Дым от них добрался до Казахстана.
К началу августа, по данным Рослесхоза, площадь действующих лесных пожаров в России составила уже три миллиона гектаров.
6 августа Минобороны отчиталось о том, что лесные пожары, которые были выделены для тушения силам военного ведомства, успешно ликвидированы.
Заместитель главы МЧС Игорь Кобзев, в свою очередь, предложил изменить формулу подсчета территорий, охваченных огнем, и включать в нее только площадь активного горения, которая на 6 августа составляла 56 тысяч гектаров.
Дело в цифрах
«Действительно, из 2,5 млн гектар реально горит тысяч 50-60, — подтверждает Роман Котельников, директор центра лесной пирологии, развития технологий охраны лесных экосистем, защиты и воспроизводства лесов ФАУ ДПО ВИПКЛХ. — Поэтому правильно Рослесхоз говорит: у действующих лесных пожаров площадь, которая была пройдена огнем с начала его возникновения, составляет такую-то большую цифру, но сейчас она не горит, это уже пройденная огнем площадь — горельник», — объясняет Котельников.
Но пока пожар полностью не потушен, вся эта территория пойдет в учет.
Зона контроля
Большую часть леса вблизи населенных пунктов активно тушат совместными силами МЧС, Минобороны и работники лесной охраны. Благодаря чему удается обеспечивать безопасность населенных пунктов. Несмотря на сложную ситуацию в нескольких регионах, там до сих пор удается не допустить жертв, не пустить огонь в деревни и поселки. Но существуют и те районы, в которых к тушению огня не приступали — за ними наблюдают с помощью спутниковой группировки из космоса.
По словам заместителя директора Всероссийского института повышения квалификации работников лесного хозяйства Николая Коршунова, существует специальная процедура, которая предусмотрена в правилах тушения лесных пожаров. На основе нее регионам действительно дается право минимизировать усилия по ликвидации огня в специально установленных регионах, так называемых зонах контроля.
Причина в том, объясняет Коршунов, что существенная часть лесного фонда технологически недоступна: «Страна-то большая, северные территории освоены людьми очень низко».
Действительно, плотность аэродромной сети в этих регионах чрезвычайно мала — буквально один аэродром на тысячу километров. А самолету, который занимается тушением, нужно не только прилететь и сбросить воду на огонь, но еще и вернуться назад.
Впрочем, самое эффективное тушение — когда им занимаются специалисты на земле. «Предположим, на пожар можно забросить пожарных-парашютистов, но ведь потом их нужно еще и забрать», — напоминает Коршунов. Это значит, что за ними придется высылать вертолет, который обладает еще меньшим радиусом полета, чем самолет, что в такой ситуации практически невозможно.
«Можно попробовать направить большие самолеты-танкеры, но это безумно дорого и практически неэффективно, — рассуждает Коршунов. — Можно попробовать создать аэродром подскока, высадить десант, но это, опять же, безумно дорого, и на таких площадях никаких денег на это не хватит».
Коршунов отмечает, что тушение огня в отдаленных местах превратится в показуху и обернется весьма неясным результатом.
Но, как говорит Роман Котельников, распространенное утверждение о том, что власти просто принимают решение «не тушить пожары, которые не угрожают населенным пунктам», — не что иное, как искажение фактов. «На самом деле у нас все пожары должны тушиться», — уверенно заявляет он. Но, конечно же, приоритет отдается прежде всего ценным лесам и ликвидации огня вокруг населенных пунктов. «По удаленным лесам, когда ресурсов не хватает, комиссия принимает решение: мы вложим здесь миллиарды, а в итоге сгорит старый лес — значит, смысла тушить его нет».
Низовой и верховой
При этом находятся специалисты, которые говорят даже о положительной стороне пожаров, к которым лесные экосистемы приспосабливались миллионами лет
«Есть два типа пожара — низовой и верховой, — рассказывает Андрей Сирин, директор Института леса РАН. — Низовой — когда горит напочвенный покров, подлесок, кустарничковый ярус и частично подстилка. Верховой — это когда огонь переходит на кроны деревьев». Второй по своим последствиям, конечно же, существенно более серьезный и приводит к уничтожению крупной растительности. Таких пожаров примерно 10-15 процентов. А вот после низового пожара деревья не гибнут. И даже больше — некоторые леса могут существовать только при периодическом прохождении низового огня.
«С точки зрения функционирования экосистемы такие пожары, безусловно, положительно влияют на нее», — уверенно говорит Сирин. В результате низового прохождения огня происходит улучшение питательности почв, благодаря чему, скажем, появляется подросток кедра в сосняках. Кедры более требовательны по питанию к породе, а питательность почвы повышается за счет золы, которая является естественным удобрением.
В более длительном временном масштабе огонь является важным фактором лесообразования. Например, хвойные леса стареют, в них накапливается горючий материал — вне зависимости от деятельности человека, — во время грозы бьют молнии, начинается пожар, и они выгорают.
Часть сгоревших деревьев при этом не падает — для этого потребуется еще некоторое время. Но потом эти площади начинают достаточно быстро зарастать, потом появляются пионеры древесных пород, чаще всего мелколиственные. Они вырастают, а потом, по мере старения, замещаются хвойными породами, так как разные породы отличаются требовательностью к свету, к условиям питания и так далее. Конечно, появление хвойных лесов — процесс небыстрый и может занять около сотни лет, зато березняк или осинник будет стоять на месте пожара уже лет через 20-30.
Сохранение биоразнообразия
Эксперт по охране животного мира и охотничьему хозяйству Алексей Вайсман считает, что постоянное прохождение огня способствует сохранению биоразнообразия в регионе, ведь многие животные, обитающие там, приспособлены к возобновляющимся лесам, к зарастающим старым гарям.
«В глухой тайге, где стоят одни елки, есть особо нечего, и видов там будет мало. Все копытные практически привязаны именно к гарям, зарастающим вырубкам. Чем выше мозаичность угодий, тем выше биоразнообразие и больше биомасса обитающих там животных», — объясняет Вайсман.
Что же касается поведения животных во время пожара, то реальную опасность огонь представляет только для популяций мышевидных грызунов, которые действительно чаще всего погибают. Но, учитывая их высокую рождаемость, они восстанавливаются буквально за полгода-год.
А крупные животные — хищники, копытные — просто уходят. «Они же быстро передвигающиеся животные. В лесу огонь не летит со скоростью курьерского поезда», — говорит Вайсман. По его словам, быстро распространяются только степные пожары — там даже человек может не успеть убежать и погибнет.
«Огонь в лесу движется со скоростью максимум пять километров в час — со скоростью движущегося человека. Крупные животные убегут», — уверен эксперт.
Культурнее, товарищи
Специалисты сходятся во мнении, что, поскольку основная часть пожаров происходит на удаленных территориях, основной их причиной являются молнии. «Может, какие-то случаи были от лесопользования, недалеко от населенных пунктов, но это не те пожары, которые сейчас дают основную задымленность, — уверен Роман Котельников. — А в текущей ситуации — с пожарами на удаленных территориях, — конечно, основной акцент на грозах».
Николай Коршунов соглашается: если территория недоступна, то и никаких «черных лесорубов» там нет, ведь, соответственно, нет никаких условий для вывоза вырубленного леса. По его словам, есть определенные метеофакторы, влияющие на распространение огня: при наличии крупных лесных пожаров, возникающих в периоды засухи, есть связь между антициклональной деятельностью и крупными пожарами в поле антициклона. Они подкрепляют работу антициклона, который обеспечивает жару. «Получается, жара стоит долго и устойчиво. Все эти механизмы известны», — делает вывод Коршунов.
Что же касается территорий, расположенных близко к населенным пунктам, Андрей Сирин уверен: основной фактор тут — человеческий, причем в основном дело именно в том, как ведут себя обыватели. Скажем, выбрасывая в лесу пластик, человек не задумывается о том, к чему это может привести. При том что пятая часть почв в России — это торфяники, при горении пластиковой бутылки «происходит эффект напалма».
«Горящие капельки проникают в макропоры (норы, другие разрывы) лесных почв, и происходит заглубление фронта огня, — рассказывает Сирин. — При рыхлой подстилке, особенно в сосняках, происходит гибель древостоя за счет повреждения сосущих корней. Так что бытовой мусор — существенный фактор и в возникновении пожаров, и в их переходе в более вредные формы».
Как говорит Сирин, частота лесных пожаров в будущем в любом случае будет расти, и повинно в этом глобальное потепление климата, поскольку изменение климата проявляется не только в увеличении среднегодовых температур, но и в увеличении частоты экстремальных явлений.
В этой ситуации одна из важнейших задач, которая позволит сократить количество очагов возгорания, — поднимать культуру населения. Хотя бы отучиться выбрасывать окурки на обочину, каждый сотый или тысячный из которых может стать причиной пожара.
Горящая Сибирь в цифрах. Все, что нужно знать о последствиях лесных пожаров
Все, что нужно знать о последствиях пожаров в Сибири в одной картинке:
Цифры, которые привдятся в инфографике, мы взяли из опубликованных в СМИ заявлений экспертов. Расчеты по с экономическими последствиями пожаров — примерные, основываются на данных за несколько лет. Более подробно о лесных пожарах и их последствиях — в материале 66.RU.
На восстановление лесов Сибири уйдет 100 лет
Специалисты сходятся во мнении, что негативный эффект от уничтожения лесов растянется на десятилетия. При верховом пожаре (то, что сейчас происходит в Сибири) вся лесная экосистема оказывается уничтоженной. Для того чтобы восстановить тайгу, пишет Meduza, понадобится около 100 лет. Процесс выглядит примерно так: в первый год восстанавливается трава, на следующий год — кустарники, через 15 лет поднимаются быстрорастущие деревья — березы и осины, через 60–70 лет они отмирают, а их место занимают хвойные деревья.
Однако, как считает эксперт лесной программы Всемирного фонда дикой природы (WWF) Константин Кобяков, из-за того что леса в Сибири и на Дальнем Востоке горят ежегодно на протяжении 10 лет, через десятилетие Россия рискует полностью потерять весь промысловый лес. «На площади, которую прошел огонь, гибнет где-то лишь треть деревьев — большая часть выживает. Например, в Приморье самая устойчивая к огню порода — дуб, и зачастую дубняки переживают многократные пожары, однако их древесина уже не годится для лесозаготовки. И так со всеми породами: после пожара дерево становится некондиционным», — пояснил Кобяков «Известиям».
Так выглядят пожары в Красноярском крае из космоса
Вместе с деревьями гибнет и фауна — от насекомых до крупных животных. В первую очередь пострадают мелкие звери — зайцы, ежи, мыши. Кроме того, хищники, например медведи, спасаясь от огня, выходят к людям. Это создает потенциальную угрозу для тех, кто хочет подкормить животное. Поскольку большая часть растительности в лесах Сибири выгорела, уйдет 15–20 лет, чтобы сюда вернулись косули, рассказал МК специалист по крупным млекопитающим из Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН Сергей Найденко. По его словам, из-за обилия свежей зелени косуль может стать даже больше, чем прежде, что привлечет хищников. Однако на восстановление экосистемы уйдут десятилетия.
Научный руководитель программы по сохранению биоразнообразия WWF России Владимир Кревер также заявляет, что главная беда не столько в гибели зверей, сколько в изменении их мест обитания. «Основная проблема для целого ряда видов — это утрата мест обитания. По факту это означает, что они будут куда-то улетать, мигрировать. Таким образом, в следующем году они не будут обитать там, где раньше, а рядом их окажется больше», — цитирует ТАСС эксперта.
В Сибири уже погибло четыре пятых потомства хищных птиц, сообщил РИА «Новости» орнитолог Игорь Карякин. 2019 год стал самым катастрофичным для хищников за 20 лет, считает орнитолог, и шансы на выживание у птенцов минимальные. Весной соколам и орлам не давали охотиться дожди, а летом — дымка от пожаров.
Последствия лесных пожаров в Сибири затронут весь мир
Как считает главный научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института противопожарной обороны МЧС России Ирек Хасанов, загрязнение атмосферы большим количеством продуктов горения при крупных пожарах, таких как в Сибири, «может приводить к крупным экологическим и климатическим последствиям». По словам эксперта, ситуацию ухудшает то, что природные пожары на большой площади начинают сами себя поддерживать: вокруг них повышается температура, а дым не пускает атмосферные циклоны с осадками.
Заместитель главы МЧС Александр Чуприян подтверждает, что из-за погодных аномалий площадь пожаров продолжает расти: когда в одних регионах Сибири наблюдаются сильнейшие осадки, в других дожди не идут вообще. «Чем больше очаг пожара, тем больше он блокирует влагу. Из данных космического мониторинга видно, что циклоны обходят это место, поэтому долгожданные дожди не происходят», — рассказал Чуприян.
Дым и продукты горения могут привести к крупным экологическим и климатическим последствиям. В том числе к ускорению таяния ледников.
Главный научный сотрудник Тихоокеанского океанологического института ДВО РАН Владимир Раков уверен, что лесные пожары — это проблема общепланетарного масштаба, а на восстановление экосистем потребуются десятилетия. «Кроме смога, шлейфы дыма плохо пропускают солнечный свет, снижая уровень фотосинтеза у растений. Это приводит к тому, что они меньше выделяют кислорода, необходимого для дыхания, снижается урожайность сельскохозяйственных культур», — приводит слова ученого издание РИА VladNews.
Во Всемирной метеорологической организации заявляют, что дым и продукты сгорания от пожаров в Сибири могут способствовать усилению глобального потепления и увеличить скорость таяния льдов в Арктике, пишет CBS News. Сажа и пепел, оседая на лед, затемняют его и уменьшают альбедо — способность отражать солнечные лучи. В результате на поверхности задерживается больше тепла, что ускоряет таяние арктических ледников и вечной мерзлоты.
Дым и гарь могут повлиять на здоровье целых поколений
Несмотря на заявление главы Роспотребнадзора Анны Поповой о том, что дым от лесных пожаров не несет непосредственной опасности для жителей Сибири и ведомство не фиксирует ухудшения состояния людей с хроническими заболеваниями, люди начали жаловаться на аллергические реакции и удушье.
Так, жители Екатеринбурге пишут в социальных сетях, что чувствуют, как стало сложнее дышать. Кто-то сообщает, что «нос не дышит», кто-то — что замучил кашель, першение в горле.
Дым и смог добрались до Екатеринбурга, Казани, Казахстана и даже Аляски. Жители Среднего Урала жалуются на ухудшение самочувствия и аллергию.
По мнению кардиолога Ярослава Ашихмина, последствия сибирских пожаров для здоровья населения могут быть намного серьезнее, чем кажется. «Все знают о том, насколько дым от пожаров тяжел для дыхательной системы. Но влияние дыма на сердечно-сосудистую систему может быть много опаснее в плане реального риска смерти, — написал врач на своей странице в Facebook. — Серьезно задумались о вреде в этом контексте в середине прошлого века. В 1952-м году в течение двух месяцев после того, как Лондон накрыл смог, было зарегистрировано на 12 тысяч смертей больше обычного».
Кроме того, из-за смога от пожаров, утверждает Ашихмин, растет риск развития нарушений ритма сердца. Также дым отразится и на мужском здоровье и может послужить пусковым фактором, запускающим развитие асимптомного повреждения сосудов.
После пожаров 2010 года, которые захватили весь Центральный федеральный округ и Приволжье, врачи фиксировали увеличение числа госпитализаций и смертности. Так, по данным главы Департамента здравоохранения Москвы Андрея Сельцовского, смертность в столице достигала уровня примерно 700 человек в день, тогда как в обычные дни она составляет 360—380 человек в день. Вызовы скорой помощи увеличились с 7,5 до 10 тысяч в день.
На ликвидацию пожаров и их последствий потребуются миллиарды
Никто не говорит, сколько денег уйдет на тушение лесных пожаров. Называются очень примерные и разные цифры. Например, глава Минприроды России Дмитрий Кобылкин попросил выделить на эти цели 3 млрд рублей. Однако даже по самым скромным подсчетам, чтобы оперативно погасить 3 млн га леса, требуется более 100 млрд рублей.
Что касается экономических последствий, их также можно оценить очень примерно, основываясь на данных за последние годы. Так, в 2018 году из-за лесных пожаров Россия потеряла 16,9 млрд рублей. В предыдущие годы ущерб от них составлял: 25,2 млрд рублей в 2017 году, 23,7 — в 2016-м, 56,4 — в 2015-м, 23,8 — в 2014-м. То есть в среднем за пять лет — 29,2 млрд рублей.
Цена вранья и умолчания: лесные пожары в Сибири и Якутии грозят народными бунтами
Эксперты полагают, что помимо глобального потепления, причина пожаров кроется в развале лесоохраны времен СССР:
«Нет лесников, все завалено буреломом, загорается трава и торфяники. Уничтожена техника для локального тушения пожаров, а деньги – украдены. Местные власти боятся поднимать эту тему, по старинке отчитываясь перед Москвой традиционным «все хорошо».
При этом смог уже начал уносить жизни людей с сердечно-сосудистыми и дыхательными заболеваниями. Напомню, что в 2010 году от пожаров в ЦФО и ПФО умерли более 55 тыс. человек, смертность возросла почти в два раза.
Не секрет, что справиться со столь масштабным бедствием можно только усилиями всей страны: направить для тушения армию, МЧС, организовать вырубку лесополос, окопать территорию городов, создать искусственные дождевые тучи, мобилизовать добровольцев и т.д.
Однако, как пишет политолог Илья Гращенков, «это слишком дорогостоящие мероприятия, а ущерб от пожаров власти пока оценивают всего в 1 млрд рублей (к примеру, тот же Норникель оштрафовали на 146 млрд за загрязнение одного сравнительно небольшого водоема). Получается, что «в деньгах» пожары не столь масштабны?»
Однако, последние вести из Кремля свидетельствуют о перемене отношения к этой проблеме. Гращенков пишет:
Самое главное сейчас, по мнению экспертов, это локализовать пожары, поскольку они не только не закончились, но распространяются все сильнее, создавая ощущение приближающегося Апокалипсиса.
Между тем, население Якутии уже склонно видеть в пожарах не только халатность властей, но и «знаки свыше», кое-кто даже требует освободить известного шамана Габышева, помещённого в психбольницу. Как все это отразится на доверии к власти накануне выборов в Госдуму? – задается вопросом Гращенков.
Другой политолог, Аббас Галлямов разделяет это беспокойство:
И что же всему этому противопоставляют власти?
Делать вид, что в подведомственной отрасли царит тишь да гладь, в нынешних условиях представляется верхом неадекватности. Российской экологии нужны руководители, умеющие работать с негативной повесткой, а не те, кто глянец на прогнивший остов пытаются навести. Нужны руководители-коммуникаторы, которые не будут вылезать из «горячих точек», встречаясь с недовольными и разруливая конфликты. Нужны те, кто своей искренностью убедят народ в том, что правительство честно пытается решить множащиеся проблемы. А теперь посмотрите на министра и скажите, кого и в чем он может убедить?
За оставшиеся до выборов месяц сделать отрасль более политически-адекватной власти, конечно, не успеют. Поэтому «Единая Россия» может не сомневаться, что здесь она потеряет массу голосов. Если власти и после этого не сумеют взять процессы политизации природоохранной повестки под свой контроль, то следующий массовый протест в стране вполне может начаться с экологии…»
«Месяц не тушили, а сейчас уже невозможно»: справиться с пожарами теперь могут только дожди. Разбираемся в ситуации
По данным на 11 августа, с начала этого года в Сибирском федеральном округе лесные пожары поразили 3,5 млн гектаров — это чуть больше территории Бельгии. Еще более плачевная ситуация на Дальнем Востоке, где загорелось 4,5 млн гектаров лесного массива. Это площадь всей Эстонии. Обстановку на Дальневосточном округе накаляет (в прямом и переносном смыслах) входящая в него Якутия. При этом улучшений, судя по цифрам, не наблюдается. Наоборот: жаркая погода способствует тому, что ранее потушенные леса загораются вновь. «Проспект Мира» пообщался с экспертами и попытался разобраться в самом горячем споре этого лета — тушить или не тушить?
Как и где развиваются наиболее масштабные лесные пожары
Первые пожары вспыхнули в конце июня в Иркутской области, после чего прошли по всей России. В частности, в Красноярском крае наиболее интенсивно леса горят в Богучанском районе и Эвенкии. Значительная часть пострадавших территорий в Сибири находится в зоне контроля, где возгорания по закону тушить не обязательно из экономических соображений. Якобы это труднодоступные места, где нет угрозы жизни людей.
В итоге с середины июля смогом от лесных пожаров накрыло Красноярский край, Хакасию, Иркутскую, Томскую, Кемеровскую, Омскую и Новосибирскую области, Алтайский край и восточные регионы Ханты-Мансийского автономного округа. После дым добрался до Урала и даже Казахстана. К концу месяца в зоне задымления оказались около 500 населенных пунктов в более чем 20 регионах России. В городах были зафиксированы сильные загрязнения: в частности, в Красноярске 24 июля содержание в воздухе частиц РМ2,5 (пыль, сажа) превышало норму в два раза, в Екатеринбурге зафиксировали превышение ПДК мелкодисперсной пыли в 1,8 раза.
По информации ФБУ «Авиалесоохрана» на 11 августа, в России огонь поразил территорию в 8,1 млн гектаров. Специалисты называют ее площадью, пройденной огнем. Это означает, что пожар в лесу был, но необязательно привел ко всеобщей гибели. Например, огонь может уничтожить только подлесок и молодняк, оставив живыми взрослые деревья. Самые горящие регионы — Якутия (2,7 млн гектаров), Красноярский край (2,1 млн гектаров), Иркутская область (1,3 млн гектаров). При этом так называемые зоны контроля, где пожары обычно не тушат, в Якутии занимают 880 тыс гектаров, в Красноярском крае — 1 млн гектаров, в Иркутской области — 612 тыс гектаров (по данным на 11 августа).
Лесные пожары в этом году действительно серьезные
Площадь лесных пожаров в Красноярском крае уже превысила 2 млн гектаров и теперь близка к максимальным показателям, говорит Александр Брюханов, старший научный сотрудник Лаборатории лесной пирологии Института леса имени В. Н. Сукачева Красноярского научного центра СО РАН. По его словам, этим летом пожары у всех на слуху прежде всего потому, что совпали два фактора — распространение смога за пределы Сибири и высокий уровень проникновения интернета: «Задымление раньше уносило на север, в Арктику, либо на Восток, через Камчатку и Якутию в Тихий океан. Но в последние годы все чаще смог от пожаров “приходит” на юг Сибири, а в этом году он продвинулся еще дальше. Пока из крупных городов только Красноярск находился в дыму, это особенно не волновало федеральные СМИ. Шумиха началась, когда дым захватил в Томск, Новосибирск, Кемерово, Омск, а позже еще на Урале и в Поволжье почувствовали смог от сибирских пожаров. И не забывайте, что раньше уровень проникновения интернета, соцсетей был гораздо ниже. Сейчас человек где-нибудь в Эвенкии в Ванаваре фотографирует своего ребенка в защитной маске, отправляет его снимок на фоне сильно задымленных улиц своим знакомым и друзьям, и эти фото за сутки расходятся по интернету. Несколько лет назад похожее сильное задымление было, когда Красноярск был две недели в дыму, федеральные каналы так же не рассказывали об экологической проблеме, и мало кто знал о нашей беде», — считает ученый.
Брюханов рассказывает со ссылкой на данные Рослесхоза, что с начала 21 века ежегодно лесные пожары охватывают по 1-3 млн. гектаров. При этом ученые приводят другие цифры — примерно 8 млн гектаров ежегодно. Они анализируют информацию с помощью спутниковых данных и аэрофотоснимков. Общая площадь природных пожаров (преимущественно лесных) в нашей стране варьируется от 5 до 15 млн гектаров в год, поэтому пока ситуация с площадями в этом году «не выглядит слишком катастрофической». В то же время Брюханов отмечает, что «пожары в этом году действительно очень сильные, очень много высокоинтенсивных низовых пожаров или даже верховых, уничтожающих практически всю растительность на своем пути».
Технический директор НТЦ «Космические решения» (компания анализирует спутниковые данные) Алексей Борисевич не считает лесные пожары в этом году рекордными. По его мнению, такая ситуация складывалась и раньше: « В прошлом году [в Сибири] до середины сентября горело», — отмечает он.
Такого же мнения придерживается и министр лесного хозяйства Красноярского края Димитрий Маслодудов: ранее он заявил, что ситуация с пожарами хоть и сложная, но не аномальная. И Маслодудов, и Брюханов, и Борисевич считают, что эта тема стала обсуждаться только потому, что в города пришел смог. По их мнению, справиться с лесными пожарами смогут лишь длительные осадки, так как горящие площади слишком велики.
Почему горят леса
Димитрий Маслодудов на встрече с общественниками и прессой заметил, что в последние 7-8 лет пожары в крае приняли «напряженный, мощный характер»: «В этом году повлиял климатический фактор — небольшой снежный покров, температуры весной были выше среднегодовых по показателям, сухие грозы».
Александр Брюханов отмечает, что количество лесных пожаров в последние годы увеличилось. Он называет две причины и в обеих преобладает человеческий фактор: «Во-первых, практически во всех лесах сейчас летом отдыхают или работают люди, чья деятельность значительно повышает шансы на возгорание. Во-вторых, огромные площади в Сибири сейчас заняты вырубками, и эти территории значительно захламлены древесными порубочными остатками, ветками и корой. Проблема усугубилась, не знаю почему не “бьют в колокола наши” работники лесного хозяйства. Это совершенно легальные вырубки лесозаготовителей, которые просто не очищают лесосеки. Кроме того, в 2006 году приняли Лесной кодекс [в результате которого ликвидировали государственные лесхозы — охрану и воспроизводство около 20% лесов передали бизнесменам, а остальная часть тайги осталась бесхозной], и около 60 тысяч специалистов, работников лесного хозяйства, уволили. У государства сейчас практически нет своих людей в лесах, оно разрушило систему контроля, при котором существовали лесничества, кордоны».
Также сейчас оперативная группа ГУ МВД по Красноярскому краю проверяет сгоревшие леса в Богучанском районе. В числе прочих изучают версию того, что массивы могли умышленно поджигать, чтобы скрыть незаконную вырубку. И основания для этой проверки есть — ранее генпрокуратура РФ нашла следы намеренных лесных поджогов в Иркутской области.
В пожарах гибнут флора и фауна, леса восстанавливаются спустя десятки лет
Лесные пожары бывают верховые и низовые. При первом огонь распространяется по кронам, при втором горят нижний ярус растительности, подстилка, подлесок, подрост и опад. Как рассказывает Александр Брюханов, самая чувствительная к огню часть у деревьев — это корни. Бывает так, что крона дерева остается целой, но из-за поврежденных корней оно все равно гибнет.
По словам ученого, при верховом пожаре лес погибает полностью. При низовом все зависит от интенсивности горения и от растительности. Если пожар охватывает молодняк, то он также практически всегда гибнет, особенно хвойный: «Разные породы деревьев по-разному устойчивы к пожарам. Самая устойчивая порода — лиственница, самые чувствительные — пихта, ель, они гибнут даже при слабых низовых пожарах. У них тонкая кора, к тому же их кроны свисают практически до самого низа — огонь по веткам перебрасывается наверх и превращается в верховой пожар», — рассказывает Брюханов.
Большинство хвойных деревьев вырастают до своей максимальной высоты в северной тайге за 100-150 лет, а на юге региона им обычно для этого хватает 70-80 лет, продолжает ученый. Чтобы вырос березовый или осиновый лес, обычно достаточно 40-50 лет. Лучше всего среди хвойных пород восстанавливаются после пожаров сосна и лиственница, хуже всего — ель и пихта. Вообще срок восстановления лесов зависит от климата, высоты над уровнем моря, плодородия почв и других факторов.
Эколог, сотрудница парка флоры и фауны «Роев ручей» Светлана Чепура считает, что «любой пожар наносит непоправимый ущерб» растительному и животному миру леса. По ее словам, при верховых пожарах погибает до 99% животных, которые обитают на этой территории. При низовых жертвами становятся те, кто водится в нижнем ярусе леса: это почвенные организмы, жители среднего яруса — птицы и мелкие млекопитающие. Как отметила Светлана, часть животных при пожарах мигрирует, и чаще всего это взрослые особи: «Критичность ситуации в том, что гибнет чаще всего молодняк. Те же самые медведи, косули, маралы. Пожары вычеркивают из жизни тот возрастной слой популяции, который в дальнейшем мог бы дать прирост, сохранить стабильность популяции. Молодняк вымирает из-за отсутствия жизненного опыта и недостатка жизненных сил. Чаще всего гибнут птицы этого года рождения, так как у них еще недостаточно сформировался прочный перьевой покров. Изымается будущее популяции. Уничтожение экосистем чревато тем, что взрослые особи, которые мигрировали, вряд ли вернутся на выгарки из-за отсутствия кормовой базы, территории для гнездования, размножения и выращивания потомства. Мы потеряли достаточно большое количество богатства как в растительном эквиваленте, так и в животном», — рассказала Светлана Чепура.
На днях Димитрий Маслодудов заявил, что ущерб от лесных пожаров в Красноярском крае в 2019 году может составить не менее 1,5-2 миллиарда рублей, при этом пока учитывалась только экономическая стоимость древесины, но не экологический ущерб.
От смога страдают органы дыхания
Дым от лесных пожаров доставляет дискомфорт людям. Как поясняет врач — аллерголог-иммунолог Людмила Тисленко, частицы гари проникают в организм и раздражают бронхиальное дерево, человек ощущает першение в горле и кашель. Особенно чувствительны к смогу астматики, говорит доктор: в такое время они вынуждены чаще пользоваться лечебными ингаляторами. Если человек будет дышать этим воздухом несколько дней, то особенного вреда не произойдет — но из-за длительного воздействия смога на организм повреждаются органы дыхания. Сколько нужно дней, чтобы такой воздух причинил ущерб организму, сказать сложно — у каждого разная чувствительность организма, отмечает Тисленко: «Как защитить себя: можно применять назальные защитные спреи, которые образуют биологическую пленку на слизистой носа, и в организм меньше пыли проникает. Нужно чаще полоскать полость рта, чаще принимать душ, чтобы смывать гарь с кожи головы и волос».
Все спорят: надо тушить леса или нет
В 2015 году Минприроды РФ утвердило приказ «О внесении изменений в правила тушения лесных пожаров». Согласно ему леса поделили на зоны контроля, где решение о тушении пожаров принимают местные власти, и на обслуживаемые зоны, где ликвидировать возгорания нужно обязательно. Предполагалось, что в зоны контроля включат труднодоступные территории, где не живут люди и не находятся важные объекты. На этот приказ опирался губернатор Красноярского края Александр Усс, когда в конце июля комментировал ситуацию на молодежном форуме «Бирюса-2019». Тогда его высказывание вызвало шквал критики в обществе: «Вот если у нас зимой холодная погода, и возникает метель, никому же не приходит в голову топить айсберги, чтобы у нас было потеплее. Вот нечто похожее, думаю, применительно и к лесным пожарам в зоне контроля. Дело не только в правительстве, дело в том, что это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а может, даже где-то и вредно», — говорил Усс.
По мнению Александра Брюханова, деление на зоны ввели, потому что финансирование лесной отрасли по сравнению с доперестроечными временами «сократилось в разы», и сейчас денег на тушение лесных пожаров катастрофически не хватает: «Я думаю, когда наши чиновники говорят о том, что тушить “экономически невыгодно”, или что “пожары — естественный процесс”, это часто лукавство. Они выдергивают из контекста высказывания ученых, передергивают слова, и дают их в том формате, как выгодно им. Есть информация, что пожары в лесах — это естественный процесс, которому миллионы лет. Но не надо забывать о том, что люди очень сильно нарушили естественную природную среду, изменили за счет трансформации природы естественные межпожарные интервалы», — считает ученый.
Также ученый утверждает, что не везде в «зону контроля» включили именно труднодоступные места. Так, в ней оказались достаточно населенные районы в Эвенкии, Якутии, Иркутской области, а также леса, где добывают полезные ископаемые, заготавливают древесину и ведут другую промышленную деятельность. По закону тушить пожары в «зонах контроля» должны начать, если огонь подберется ближе, чем на пять километров к населенным пунктам: будет введён режим ЧС или региональные власти примут особое решение. Но в этом году этого решения долго не было, и пожары «разгорелись до колоссальных размеров».
По словам Алексея Борисевича, избежать масштабных пожаров можно было, если бы их начали тушить сразу: «Месяц был упущен. Месяц не тушили, а сейчас уже невозможно. Еще бывает так, что леса, которые были потушены, загораются вновь».
Что поможет уменьшить количество пожаров?
Александр Брюханов считает, что ситуацию с пожарами можно улучшить, если вернуть в тайгу лесников, которых массово уволили после принятия в 2006 году нового Лесного кодекса. Именно они следили за состоянием лесов, контролировали качество очистки лесосек арендаторами и гасили мелкие очаги возгораний: «Сейчас леса РФ охраняет примерно столько же работников лесного хозяйства, сколько и в Белоруссии, это примерно около 20 тысяч человек», — отмечает ученый. Он добавил, что в сибирских лесах нужно как можно скорее провести масштабные лесоустроительные работы (они включают, прежде всего, оценку состояния лесов). Сейчас в России, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, есть множество таежных территорий, где лесоустройства не проводили 20-30 лет и даже больше. Из-за этого, по мнению Брюханова, власти не понимают, что находится в этой тайге и чего от неё ожидать.